Понедельник 4 января 1993 г.

Дорогая Лора!

Меня зовут Габи. Всё ведь как-нибудь называется. Дороги, деревья, насекомые. Например, мой район называется Кинанира. Наш город называется Бужумбура. А страна – Бурунди. У моей сестры, мамы, папы, моих друзей тоже есть имена. И они их не выбирали. Какое тебе дали имя при рождении, с тем и живешь. А я однажды попросил тех, кого люблю, звать меня не Габриэлем, а Габи, хотелось выбрать самому вместо тех, кто выбрал вместо меня. Так что зови меня, пожалуйста, Габи, ладно? У меня темные глаза, поэтому я всех вокруг вижу темными. Маму, папу, сестру, Протея, Донасьена, Инносана – они все цвета кофе с молоком. Каждый видит мир таким, какого цвета его глаза. У тебя они зеленые, значит, я для тебя буду зеленый. Я люблю много разных вещей, которые вообще-то не люблю. Люблю мороженое, но не мороз. Люблю бассейн, но не хлорку. Люблю школу за друзей и веселье, но не люблю уроки. Грамматика, спряжения, умножение, сочинение, наказание – муть и жуть! Я, когда вырасту, хочу стать механиком, чтобы никаких неполадок в жизни не было. Когда что-то ломается, надо уметь починить. Но это еще не скоро, мне всего десять лет, а время идет так медленно, особенно по вечерам, когда нет школы, и по воскресеньям, потому что у бабушки очень скучно. Два месяца назад нас собрали на школьном дворе и сделали прививку от менингита. Говорят, менингит – ужасная болезнь, если заболеешь, мозги перестанут работать. Вот наш директор и уговорил всех родителей, чтобы нам сделали этот укол, ну и правильно: он же директор и отвечает за наши мозги. В этом году будут выборы президента Республики Бурунди. Первый раз. Я еще не смогу голосовать, придется подождать, пока стану механиком. Но я тебе напишу, кто победил. Обещаю!

До свидания.

Целую.

Габи.

P. S. Про рис – спрошу.

8

Мы с Инносаном и Донасьеном выехали из дому совсем рано утром. Пикап катил быстрее, чем обычно, когда кузов у него бывал завален мешками цемента, лопатами и кирками. А ведь наша троица выглядит довольно странно, подумал я, когда мы миновали первый блокпост на выезде из Бужумбуры. Что бы мы сказали солдатам, останови они нас? Что мы ни свет ни заря отправились через всю страну искать ворованный велик? Видок у нас в самом деле был подозрительный. Сидевший за рулем Инносан, как всегда, жевал зубочистку. Меня бесила эта его манера. А ее усвоили все бужумбурские шалопаи. Всем им, как нашему Инносану, хотелось выглядеть ковбоями, крутыми парнями. Началось небось с того, что какой-нибудь один дурак насмотрелся в кино “Камео” фильмов с Клинтом Иствудом, а за ним и другие туда же, новая мода распространилась со скоростью ветра. В неспешной бужумбурской жизни только слухи да мода расходятся быстро.

Донасьен неудобно сидел и злился с самого отъезда. Он помещался в середине и не мог нормально поставить ноги из-за переключателя скоростей. Поэтому он скособочился, плечом чуть не налегал на Инносана, а ноги отодвинул в сторону. И все из-за того, что мне приспичило сидеть у окна, – шел дождь, а мне так нравилось следить за каплями, сбегающими по стеклу, и, подышав на него, рисовать пальцем.

В Чибитоке дождя уже не было. Донасьен боялся, что пикап завязнет в грязи, поэтому он велел Инносану остановиться, не сворачивая на дорожку, которая вела к самому дому бабушки близнецов, и предложил дойти пешком. Но Инносан не хотел пачкать белые кроссовки, так что он остался в кабине полировать свои гнилушки зубочисткой, а мы с Донасьеном пошли вдвоем.