– Что ты хочешь от меня услышать, Дэнни? Что я разбита и облажалась так сильно, что стала равнодушной? – Я дышу с трудом из-за накатывающих рыданий, но не останавливаюсь. – Что в моей жизни есть зияющая дыра в форме родителей? Что я сейчас боюсь влюбиться из-за того, что с ними случилось?

– Из…

– Нет, Дэнни. Хватит. Твое самолюбие уязвлено, и поэтому ты снова набрасываешься на меня, оправдывая это верой в то, что у тебя есть право переспать со мной, право на мою любовь, но… просто хватит. Все кончено. Нашей дружбе пришел конец. И это совершенно нормально. Оказывается, тебе этого всегда было мало.

А затем я просто ухожу. Впервые с тех пор, как все это началось, я искренне верю: в этом нет моей вины.

Я этого не заслуживаю. Ни капельки.

15 октября, пятница

09:05

Как только я прихожу в школу, тут же отправляюсь в кабинет миссис Крэннон. Я посмотрела ее расписание, и в течение недели у нее только на первом уроке в пятницу нет занятия.

Она вгрызается в даниш и как будто удивляется, увидев меня.

Интересно, не мистер ли Русенквист подсадил ее на скандинавские сладости? Я бы очень хотела увидеть приятельскую сценку Крэннон-Русенквист.

– Здравствуйте, миссис Крэннон, – говорю я, неловко переминаясь с ноги на ногу в дверях. – У вас найдется минутка для меня?

– У меня всегда найдется для тебя время, Иззи, – доносится ее голос из-за книжных башен. – Садись, садись!

Я настроена воинственно, поэтому без раздумий опускаюсь на стул – «железную деву». Извинюсь перед своими ягодицами позже.

Сделав глубокий вдох, я заставляю себя посмотреть на нее и не ерзать на месте, как делаю обычно во время серьезных разговоров.

– Могу я быть честной с вами, миссис Крэннон?

Одна из ее теплых улыбок озаряет комнату.

– Всегда.

– Хорошо. С тех пор, как все начали сходить с ума, ну, знаете, из-за фотографий и прочего, я сгорала от стыда даже при мысли о том, чтобы прийти и поговорить с вами.

– Иззи! Это…

– Пожалуйста, позвольте мне закончить. – Мне не по себе от того, что я ее перебиваю, но если не скажу все сейчас, то не решусь никогда. – Знаю, это покажется безумием, ведь вы мой учитель, а не мама или какой-нибудь родственник, но мне кажется, будто я вас подвела. – Я останавливаюсь. – Мой сценарий попал в шорт-лист. – Ее лицо озаряется радостью, но я тут же добавляю: – Нет. Через несколько дней они исключили меня из списка. Они узнали о… скандале.

Я проглатываю волну стыда, которая накатывает как тошнота.

От сочувствия она опускает голову. Ее туника покрыта крошками от выпечки.

– Мне очень жаль, Иззи. Не верится, что они это сделали.

Я пожимаю плечами.

– Многое удивляло меня в последнее время, но не это. Я понимаю их. Им не хочется такого внимания.

– Но все же ты талантливая девушка и заслуживаешь шанса независимо от того, что происходит в твоей жизни, за которую, кстати, тебе никогда не должно быть стыдно. Все занимаются сексом. И отправляют интимные фото. Этого не нужно стыдиться.

Она произносит это так искренне, не краснея, не бормоча и даже без намека на дискомфорт, что это приободряет меня.

– Спасибо вам. Огромное спасибо. Вы поддерживаете меня с самого первого дня, и я очень-очень вам благодарна. Мне жаль, что вы потратили впустую пятьдесят баксов своего отца.

– Впустую? Иззи, ты получила отзывы от судей?

Я киваю.

– Твой сценарий стал после этого лучше?

Я снова киваю.

– Теперь ты поняла, что хочешь заниматься этим всю жизнь?

Думаю, все понятно по моему лицу.

Она улыбается.

– Отлично. Разве можно сказать, что я потратила их впустую?

14:46

Мы с Аджитой и Мэг попиваем апельсиновый сок, выжатый моей замечательной бабушкой в «Закусочной Марты». Да, в пятницу без четверти три.