Сначала Элиза собиралась напомнить об этом матери, но потом решила промолчать. Ведь она совсем не вспоминала о присутствии полковника Гамильтона в Морристауне и не считала его человеком выдающегося ума. Вовсе нет. Кроме того, упоминание о прошлом лишь заставило бы миссис Скайлер найти новые аргументы против поездки.

Но, к удивлению дочери, та сдалась довольно быстро. Дело в том, что мать разглядела светлую сторону этой идеи.

– В Морристауне наверняка будет множество холостых офицеров. Возможно, ты встретишь подходящего молодого человека и забудешь того, который преданно за тобой ухаживал, но так ничего и не добился.

Мать имела в виду майора Джона Андре, британского офицера, который отчаянно пытался добиться ее руки. Какое-то время Элиза была слегка увлечена им, но в итоге отвергла ухаживания. Наверное, оттого, что была слишком большой патриоткой, в отличие от Анжелики, которая хранила верность мистеру Черчу даже несмотря на то, что он уехал из страны, так и не сделав ей предложения. Прошло почти три года с того самого бала, а миссис Скайлер с раздражением понимала, что три ее старшие дочери по-прежнему не замужем, и довольно часто сетовала на это печальное обстоятельство.

– О, мама! – с благодарностью воскликнула Элиза, кинувшись собирать вещи.

* * *

Девушка снова отдернула занавеску и выглянула наружу. Недовольный взгляд миссис Янсен она просто проигнорировала. Заснеженные поля и голые деревья ничем не отличались от тех, что они проезжали десять минут назад, и вскоре Элиза сама решила закрыть окно.

– Интересно, долго ли еще ехать, – не смогла удержаться она.

Миссис Янсен открыла было рот для резкой отповеди, но была прервана внезапным стуком, за которым последовал громкий треск.

– Тпру! – послышался голос кучера. – Стой, говорю!

Экипаж, покачнувшись, остановился, а затем медленно, со звуком, похожим на скрип расколотого дерева, его правый задний угол стал оседать, пока не замер, опустившись на три фута ниже левого. Элизе пришлось упереться в стенки экипажа, чтобы не свалиться на миссис Янсен, которая опрокинулась на спину, задрав вверх ноги, торчащие теперь из вороха нижних юбок и панталон.

– Что, во имя всего святого!.. – воскликнула миссис Янсен, отчаянно пытаясь занять подобающее положение, но преуспевая не больше черепахи, опрокинутой на спину.

Элиза никак не могла определиться, какая перспектива кажется ужаснее – упасть на миссис Янсен или погрузиться в этот жуткий запах, но выяснять это ей совсем не хотелось. Со всей возможной аккуратностью девушка ногой отодвинула юбки пожилой леди, выпрямила ноги и уперлась ими в противоположное сиденье.

– Кучер! – крикнула она. – Кучер, мы, похоже, немного… опрокинулись.

Дверь слева от нее распахнулась, и в проеме возникло бородатое лицо мистера Винсента.

– Прощения просим, дорогие леди, – ответил он в своей грубоватой манере. – Мы, похоже, колесо сломали. Позвольте-ка…

Он протянул мощную руку вглубь экипажа, ухватился за ладонь Элизы и вытащил ее из перекошенного экипажа безо всяких усилий, словно щенка. Левая сторона экипажа была футах в пяти[8] от земли, и освобожденной из его недр Элизе пришлось прыгать вниз.

Замерзшая дорога по твердости не уступала камню, и, приземлившись, девушка ощутила острую боль в ногах. Предположив, что дочь может встретить подходящего кандидата уже в пути, миссис Скайлер настояла, чтобы та надела модные расшитые туфельки из хлопка, едва ли способные защитить от зимних морозов. Каблук у туфелек был дюймовый. Тонкие подошвы спасовали перед холодом промерзшей дороги практически сразу.