– К примеру, стыд. Скрытая причина всего стыда в глубоком и непоколебимом убеждении, что я –обманщик. Чувствуя отсутствие истинного "я" в себе, но не в других, я естественным образом полагаю, что другие реальны. Видя, что оболочки всех остальных так убедительно созданы, и не зная об их внутренней пустоте, я непременно чувствую себя единственным обманщиком и, конечно, чувствую стыд.

– О, господи, я стараюсь понять всё это. Значит, кто-то, скажем я, не имею прямого переживания своей истинной природы, и поэтому я вынуждена создавать…

– Создавать, проецировать, поддерживать. Постоянно.

– Проецировать образ… себя… но я думаю, что только я этим занимаюсь, поскольку все остальные выглядят реальными?

– Конечно, как же иначе? Все остальные кажутся настоящими, в то время как ты в какой-то степени осознаёшь свою поддельность. Эта степень может колебаться от нулевой на любом уровне сознания до степени, способной вызвать разрушение эго.

Она помолчала, опустив глаза, размышляя.

– От нулевой, значит… значит, что некоторые люди совершенно в забытьи? Живут, совершенно не осознавая…?

– Вам даже не нужно спрашивать меня, вы можете увидеть всё вокруг вас. Люди полностью в своих ролях. Нет и намёка, что может жизнь быть какой-то другой. Закованы в платоновой пещере. Степень неосознанности к своей поддельной природе можно соотнести со степенью погружённости в объятия Майи – иллюзии, сна. Есть сильный соблазн поверить в то, что человек эволюционирует в течение кто знает сколько жизней, становясь всё более и более пробуждённым от жизни к жизни. Возросшая пробуждённость естественно вызывает бόльшую неудовлетворённость обманом, ложью, иллюзией, и соответствующее желание знать, что есть реальность. Продолжая в том же духе, это приводит к разрушению эго и пробуждению к…

– Истине, – Джулия произнесла это слово, как смертный приговор. – К своей истинной природе.

– Конечно. И вот почему процесс пробуждения может выглядеть как массивное психическое расстройство. Фактически, полагаю, по сути он им и является – полное разрушение предполагаемой реальности человека. Вот почему с депрессией, например, бывает трудно бороться: она может являться абсолютно рациональным откликом на в высшей степени иррациональную ситуацию – буквально, на жизнь – особенно когда депрессия вращается вокруг бессмысленности или незначительности. Ведь вы не можете быть более бессмысленны или незначительны, чем персонаж сна. Способом одолеть рациональную депрессию является не попытка во что бы то ни стало отвернуться от неё или зацепиться за иллюзию значимости, но пробороздить прямо сквозь неё и посмотреть, что на другой стороне. Не отвращаться от ужаса ничтожности, а нырнуть прямо туда. Что здесь терять? Но, конечно же, смысл депрессии не в том, чтобы её преодолевать.

– А в чём смысл депрессии?

Я посмотрел на неё, желая знать, о чём в действительности она спрашивает, и почему я в действительности отвечаю. Правда не всегда лучший ответ, но если есть сомнения, я предпочитаю её.

– В том же, в чём и смысл любого аттракциона в парке. Смысл аттракциона в самом аттракционе.

Это остановило её. Она замолчала, задумавшись. Её возбуждение стало явно заметным, ближе к её поверхности.

– Значит, никто… ни у кого даже нет "я"? Вы это имеете в виду, так? Не существует… нет реального… нет истины…?

– О, каждый несёт в себе истину, но да, никто не знает её так же, как персонажи в вашем сне не знают, что они являются продуктами сна большего "я".

– Не знает тот, кто не просветлен, вы имеете в виду?

– Да, – подтвердил я, – в этом различие.

Ей не понравилось услышанное.

– Значит, непросветлённые люди не знают себя? Не знают своей истинной природы?

– И поэтому им приходится создавать искусственные "я", потому что…

Она перебила:

– Потому что это единственное, что они знают. Это и есть эго? Ложное "я"?

– Верно.