Эта мысль его позабавила. Он видел, как пастор поздоровался с другим мужчиной, стоящим у машины, припаркованной рядом с церковью. Этот второй мужчина был каким-то помощником. Он видел его и раньше, но не обращал на него внимания. Этот помощник был в конце церковной служебной лестницы.

Нет, его больше интересовал архипастор.

Он закрыл глаза, пока мужчины разговаривали. Он молился, и в машине стояла полная тишина. Он знал, что мог молиться где угодно, и Бог всегда слышал его. Он уже давно понял, что Богу неважно, где ты находишься, когда молишься или исповедуешься в грехах. Необязательно находиться внутри огромного, безвкусно украшенного здания. В Библии фактически говорится, что такие украшенные здания оскорбляют Бога.

Когда с молитвой было покончено, он вспомнил слова из Писания. Он медленно произнёс их вслух хриплым голосом:

«В молитве не уподобляйся лицемерам, ибо они молятся в синагогах и на площадях, чтобы их видели другие».

Он вновь обратил свой взгляд к пастору, который отошёл от машины и направился к другому автомобилю.

«Лицемер», – сказал он голосом из смеси горечи и печали.

Он также знал, что Библия предупреждала о лжепророках апокалипсиса. В конце концов, именно по этой причине он делает то, что делает. Лжепророки, которые восхваляют Господа, а сами следят, как наполняются блюда для пожертвований, которые они пускают по рядам; а также те, кто проповедует об очищении от грехов и чистоте, со сладострастием наблюдая за маленькими мальчиками, – худшие из всех. Они хуже торговцев наркотиками и убийц. Они хуже насильников и самых отъявленных преступников.

Все об этом знают, но никто ничего не делает.

Теперь всё изменится, потому что он услышал глас Господин, призвавший его всё исправить.

Его задача – избавить мир от лжепророков. Это кровавая, но благословенная работа. Это единственное, что ему следует знать.

Он снова посмотрел на пастора, который сел в машину и отъехал от церкви.

Через какое-то время он тоже вывел машину на дорогу. Он преследовал пастора на безопасном расстоянии, чтобы не приближаться слишком близко.

Остановившись на светофоре, он услышал тихое мелодичное позвякивание массивных гвоздей в коробке.

Глава шестая

Она подходит к церкви. В свете кровавой луны её тело отбрасывает длинную, похожую на жука – богомола или, может, многоножку – тень на тротуар. Звонит колокол, большой колокол собора, призывая всех на молитву, песнопение и восхваление.

Но Макензи не может войти в церковь. На крыльце стоит толпа людей, собравшись у входных дверей. Среди них она видит Эллингтона, Макграта, Харрисона, мать и сестру, с которыми уже давно не разговаривает, и даже старого напарника Брайерса, а также некоторых бывших коллег, с которыми работала бок о бок на должности детектива в Небраске.

«Что вы все здесь делаете?» – спрашивает она.

Эллингтон поворачивается к ней. Его глаза закрыты. Он одет в красивый костюм, на фоне которого выделяется кроваво-красный галстук. Он улыбается ей, не открывая глаз, и прижимает палец ко рту. Стоящая рядом с ним мать указывает на двери в церковь.

Там отец. Он привязан и распят. На голове терновый венок, а из раны в боку вытекает жидкость, похожая на моторное масло. Он смотрит прямо на неё большими безумными глазами. Он сошёл с ума. Она видит это по взгляду и хитрой ухмылке.

«Ты пришла, чтобы спастись?» – спрашивает он Макензи.

«Нет», – отвечает она.

«И ты совершенно точно пришла не для того, чтобы спасать меня. Уже слишком поздно. Поэтому приклонись. Молись. Обрети со мной мир».