Куда большую важность представляет китайская система испытаний для претендентов на замещение государственных должностей, уже упоминавшаяся выше. Тем, кто выдерживал такие испытания, открывался путь к государственной службе, а государственная служба открывала надежнейший путь, причем чуть ли не единственный, к материальному благосостоянию, высокому положению в обществе и политической власти. Пройти государственные испытания мог практически каждый китаец, если только он овладел каноническим наследием, в котором воплощались традиции китайской нации. Любого приверженца традиции такого рода стимулы воодушевляли на самую добросовестную учебу.

Никто в Китае не отказался бы от высокой государственной должности. Далеко не всем она светила, однако все о ней мечтали. Широчайшей популярностью пользовалась игра под названием «Движение мандарина по служебной лестнице»; ею увлекались даже совершенно неграмотные люди.

Каждому китайцу к тому же хотелось познакомиться с традициями своего народа. Далеко не всем дано было читать произведения китайских классиков, зато все китайцы без исключения имели доступ к ним через народную мудрость в виде пословиц и поговорок. Можно назвать еще кое-какие средства ознакомления с миром мудрецов даже самых бедных и наименее образованных слоев населения. Китайцев безгранично забавляет такой жанр искусства, как драма, а ведь по своему идейному наполнению и содержанию китайские пьесы строятся на принципах национальной классики. Не каждый китаец мог себе позволить посещение театра, однако повсеместно находились рассказчики, за толику малую готовые поведать эпизоды из этих пьес на базарной площади и углу улицы городка. Те, кто победнее, мог просто постоять в сторонке и послушать такие вот рассказы.

Рассказчиков одного из жанров назвали «пересказчиками книг». Они занимались тем, что представляли в устной форме, доступной для восприятия необразованными слушателями, содержание литературных произведений, написанных одними учеными людьми и изучаемых другими. На самом деле существуют основания полагать, что некоторые материалы, использовавшиеся древними рассказчиками, изначально готовились придворными историками для обучения грамоте юных аристократов. Здесь на самом деле прослеживается непосредственная связь между придворными и земледельцами, посещавшими ярмарки.

Все эти особенности придают всему китайскому народу необыкновенное сходство мироощущения. Философской системой ученого на самом деле совершенно естественно предусматривалась сложность построения и языка ее отображения, безнадежно озадачивавшая простого земледельца, однако различия в их умственных способностях сводились в большей степени к уровню, а не к роду осмысления действительности. Исторические события с героическими и мифологическими действующими лицами, приводившимися китайскими мудрецами ради приукрашивания и наглядности своего повествования, должен был знать самый забитый хлебороб Поднебесной не в пример простому народу Европы или Америки, слабо разбиравшемуся в греческой и римской Античности.

При всем этом появляется соблазн для утверждения, будто простой народ в Китае обычно проявлял большое равнодушие к политическим событиям и даже ученые люди зачастую чурались сражений, которыми сопровождалась смена династий. Опять же во времена «милитаристского» периода в XX столетии китайские солдаты шли в бой без большого воодушевления, если вообще их удавалось подвигнуть на ратный подвиг, и без особых на то усилий поддавались на уговоры сдаться, соблазненные весьма умеренным подкупом.