Моя девяносточетырехлетняя знакомая, о которой я упоминала во введении, недавно скончалась. Она была к этому готова, удовлетворена своей жизнью и упокоилась с миром. Когда на “скорой” она уехала в больницу, как оказалось, в последний раз, ее маникюр был безупречен. Это из разряда “если надо уходить, сделай это со вкусом”. У нее был особенный дар играть словами. Ее суждения касались преимущественно житейских понятий, но они помогли мне по-новому взглянуть на основополагающие жизненные принципы. Например, она любила повторять: “если я доживу до июня, в июне об этом и побеспокоюсь”. Она пережила не один июнь, но в последние годы этими словами она подчеркивала, что чем старше мы становимся, тем большую роль играет способность наслаждаться сегодняшним днем. Эти слова показывают склонность к гедонистической философии, или, как она выразилась по другому поводу: “какого черта ты ждешь?”

Одна из характерных черт старения со вкусом – это предпочтение сиюминутных радостей взамен туманных перспективных удовольствий; потому что “какого черта ты ждешь?”. Это может быть экзотическая туристическая поездка, пластическая операция или покупка украшения, о котором вы всю жизнь мечтали. Для моей подруги по мере того, как из ее памяти всё чаще и чаще стирались недавние события, наслаждаться сегодняшним днем означало, что каждый раз, когда при лакомстве морковным тортом или початком отварной кукурузы, она испытывала непередаваемый восторг, будто эти деликатесы были придуманы совсем недавно и специально для нее. Эти маленькие радости приносили ей ни с чем не сравнимое наслаждение. Она сидела где-нибудь за городом и с не меньшим восторгом завороженно смотрела на деревья, цветы, облака. Мне все равно некуда спешить, сказала бы она. Еще одна остановка, чтобы полной грудью вдохнуть аромат роз.

Моя подруга годами копила воспоминания, которые сопровождали ее всю жизнь. Большая часть “кругосветных путешествий” ее ранних и средних лет – это “пятна времени”[130] Вордсворта, которые “хранят в себе духовную глубину”. И вовсе не нарушения памяти послужили причиной тому, что поздние воспоминания были менее яркими или значимыми; скорее всего, сами поздние события были менее ярки и значимы. Я понимаю это теперь, когда в первый раз оказываюсь в какой-нибудь живописной местности или новом шикарном ресторане (после того, как всю жизнь питалась в самых шикарных ресторанах); всякий раз у меня возникает такое чувство, будто прежде я не испытывала ничего подобного. Да, именно так. Я живу преимущественно сегодняшним днем и настоящим моментом. Ощущения другие, но отнюдь не менее сильные. Как, собственно, учила меня моя подруга.

Если мы намерены стареть со вкусом, очень важно с оптимизмом смотреть в будущее. Но не менее важно хранить в памяти атмосферу и ощущения памятных событий, давать волю воображению в старомодном смысле грез и фантазий. Так, например, Бернар Пиво[131], после того, как юная особа уступила ему место в метро, размышляя о собственной старости, выразился так: “Бороться со старением – это по мере возможности ни от чего не отказываться. Ни от работы, ни от путешествий, ни от ведения программ, ни от книг, ни от gourmandise[132], ни от любви, ни от секса, ни от мечтаний. Мечтать – это как можно дольше хранить в памяти лучшие моменты нашей жизни. Мечтать – это предвкушать прекрасные свидания, которые ждут нас впереди. Мечтать – это предаваться страстям и утопиям”.

Решительно ваша

Оливье де Лядусет[133], французский геронтолог и психиатр, полагает, что у французов есть три основных подхода к старению. Его категории, не говоря уж о процентах, справедливы не только в отношении французов и действительно очень помогают оценить ваше отношение к старению.