— Между мной и Абигейл ничего не было. А почему я не подпускал к себе ближе... Я не хотел, чтобы ты осталась со мной из жалости, из долга.

— Какого долга, Хантер? — Ее недоумению не было предела. — Ты подхватил инфекцию... черт, забыла название. Но у тебя сильный организм. Несмотря на то, что ты сам довел себя почти до изнеможения, ты не замечал этих признаков, точнее, отмахивался от них. В результате болезнь осложнилась. У тебя случился кризис.

— У меня была инфекционная болезнь? — недоверчиво спросил Хантер и зажмурился. — О, боже!

Лили взяла его руку и пожала ее.

— Не ты один сделал ошибочный вывод, Хантер. Я ведь думала, что ты выпиваешь или, хуже того, принимаешь наркотики. — Она хотела произнести это легко, шутя, но в ее глазах заблестели слезы. — Вместо того чтобы напридумать себе бог знает чего и довести себя до такого состояния, нужно было просто обратиться к врачу.

— Это было не так-то просто... Я думал, что заболел той же болезнью, что отец. Просто боялся услышать этот диагноз, поэтому оттягивал обследование. Боже, как глупо...

Лили видела в его глазах отражение того страха, который владел им последние дни, и покачала головой.

— Это было не глупо, но в следующий раз, — она сглотнула, — пожалуйста, не доводи себя до такого состояния. Врач сказал, что твой организм абсолютно, полностью истощен. Когда ему сказали, что на днях ты вернулся из Сингапура, он покачал головой, добавив, что не понимает, как ты не свалился раньше. Боже, Хантер, ну почему ты мне ничего не сказал? — воскликнула Лили. Страх за его жизнь наконец отпустил ее.

— Потому что ты не обязана волноваться.

Его монотонный ответ царапнул ее, но не причинил боли, как раньше.

— Я помню, но все равно волновалась. Ты не можешь запретить мне этого, — мягко сказала она.

— Ты ведь не ушла от меня, если бы диагноз, который я поставил себе, подтвердился?

— Если бы и ушла, то не по этой причине.

— Нет, я почти уверен, что ты осталась бы со мной не ради денег. Ты бы осталась потому, что у тебя доброе сердце. Я понял это еще в тот первый день, в Центре.

— Нет. — Лили закрыла глаза, больше, чем когда-либо, желая признаться ему в своих чувствах.

Хантер взял ее руки в свои ладони.

— Я бы предпочел умереть в одиночестве, чем позволить тебе остаться со мной из жалости.

— Ты дурак! — сквозь слезы выпалила она. — Я беременна! Я бы сама ушла от тебя, если бы знала, что ты остаешься со мной из долга. Я бы не вынесла этого.

Лицо Хантера превратилось в маску, на которой жили только глаза.

— Тебе ничего не пришлось бы выносить. Ребенок, — по его лицу пробежала легкая судорога, — ничего бы не изменил. Я не отношусь к тем мужчинам, для которых ребенок достаточная причина, чтобы быть вместе. Я бы поддерживал его, но не более того. Единственная причина, которая заставила бы меня остаться, — если бы ты попросила меня ради себя и... меня, — негромко добавил он. — Ради нас.

Сердце Лили забилось где-то в горле. Она почему-то подумала, на кого она похожа после всех этих бессонных ночей, слез и мучительного ожидания. Она вгляделась в лицо Хантера. Он все еще выглядел усталым, но по-прежнему безумно красивым.

— Ты не веришь в любовь, — вырвалось у нее.

— Как и ты.

— И ты... — она запнулась. — Я не смогла бы остаться, потому что ты так любишь навязывать свою волю! Ты пытался контролировать каждый мой шаг, направлять мою жизнь и...

— Я боялся потерять тебя. — Его признание было подобно удару молнии. Лили замерла с открытым ртом. — Я испугался до коликов, когда увидел тебя на том чертовом стуле меняющей лампочку. Я хотел, чтобы ты оставалась дома, потому что боялся, что с тобой может что-нибудь случиться.

Лили слабо улыбнулась.

— Господи, Хантер, но ведь в этой жизни никто и никогда ни от чего не застрахован!