Каролина кивнула. Однако она словно не могла заставить себя двигаться. Колени ее не сгибались, и она сильно подозревала, что если сделает хоть один шаг, плашмя свалится на пол. Она беспомощно посмотрела на него, сердце ее тяжело и неистово заколотилось, а тело затопило жаром. Каролина никогда в жизни не чувствовала такой реакции на кого-либо. Все ее тело откликнулось на его присутствие, и она поняла, как сильно ей хочется дотронуться до него, провести пальцами по худой щеке, целовать жесткий, циничный рот, пока он не смягчится под ее губами в порыве страсти.

Этого не может быть, подумала она, внезапно запаниковав. Она не могла испытывать подобное к такому безнравственному и распущенному человеку, как Эндрю, лорд Дрейк.

Что-то в ее испуганных глазах заставило его почувствовать неловкость, потому что он переступил с ноги на ногу и бросил на нее мрачный взгляд.

— На что вы смотрите?

— На вас, — дерзко ответила она. — Похоже, все ваши пуговицы застегнуты в правильные петли. Волосы, кажутся расчесанными. И в кои-то веки от вас не разит спиртным. Я просто задумалась над удивительным открытием — вы, оказывается, можете походить на джентльмена. Хотя, по-видимому, ваш характер остался столь же отвратительным, что и раньше.

— Этому имеется хорошее объяснение, — коротко сообщил он ей. — Уже две недели, как я обхожусь без выпивки и шл… женского общества, и почти каждый день провожу в семейном поместье вместе с отцом. Посещаю арендаторов и управляющих и читаю бухгалтерские книги, пока не начинаю слепнуть. Если мне не улыбнется удача в скором времени помереть со скуки, я застрелюсь. И в добавление ко всему, есть еще этот чертов уик-энд, которого я с таким предвкушением жду.

— Бедняжка, — сказала она сочувственно. — Тяжело быть аристократом, не правда ли? — Он хмуро поглядел на нее, и она улыбнулась. — Тем не менее, выглядите вы хорошо, — сказала она. — Похоже, воздержание идет вам на пользу.

— Мне это не нравится, — проворчал он.

— Едва ли это удивительно.

Он посмотрел сверху вниз на ее улыбающееся лицо, и выражение его лица смягчилось. Прежде чем Каролина успела отреагировать, он протянул руку и стянул очки с ее носа.

— Милорд, — сказала она взволнованно, — прошу вас прекратить так делать! Немедленно верните их. Я ничего не вижу.

Эндрю достал из кармана сложенный платок и протер линзы.

— Неудивительно, что у вас такое слабое зрение, вы всюду расхаживаете в запачканных очках. — Не обращая внимания на ее протесты, он тщательно протер их, и, приподняв, посмотрел на свет. Только убедившись, что они совершенно чистые, он водрузил их обратно ей на нос.

— Я все прекрасно видела, — сказала она.

— Прямо посередине правой линзы был отпечаток пальца.

— С этого момента я буду вам признательна, если вы просто скажете мне о пятне и не станете срывать очки с моего носа! — Каролина знала, что ведет себя неблагодарно и невежливо. Какая-то часть ее разума пришла в ужас от таких отвратительных манер. Однако ее мучило подозрение, что если не сохранить стратегической враждебности по отношению к нему, она может выкинуть что-нибудь крайне неловкое — например, прижаться к его высокому, твердому телу и поцеловать его. Он был таким большим, рассерженным и соблазнительным, что от одного только его вида ее обдавало необъяснимым жаром.

Она не понимала себя — ей всегда казалось, что для начала нужно, чтобы мужчина тебе понравился, прежде чем попасть в этот головокружительный водоворот желания. Но, видимо, тело ее было не согласно с чувствами, поскольку, нравился он ей или нет, она хотела его. Почувствовать его большие, теплые руки на своей коже. Ощутить его губы на своей шее и груди.

Каролина вся залилась яркой краской, от лифа до волос на затылке, и она знала, что его проницательный взгляд не упустил предательского румянца.

К счастью, он воздержался от каких-либо замечаний, лишь ответил на ее предыдущие слова.