принцессу из башни с драконом. Но нет: в клетке

у меня был неухоженный попугай, больше похо-жий на мешок с перьями! «Надо привести тебя в

порядок», – проговорил я вслух. И сразу попытался почистить попугаю перья, успокаивая его, но он, похоже, был немного шокирован таким

фамильярным обращением. Когда я аккуратно

взял его за крыло, то увидел тоненький ремешок, завязанный под левым крылом. Развязал

узелок, снял ремешок и обнаружил небольшую

свернутую бумажку. В ней были изображены какие-то координаты и маленький рисунок желто-го ключа, а также надпись черными чернилами:

«Спасите нас!». Это что, глупая шутка жадных

стариков?! Хотя нет, содержание записки не

очень похоже на шутку. И кто это писал? Как

давно? Может, уже слишком поздно?

На следующий день я вернулся в лавку, чтобы

расспросить стариков о попугае. Подойдя к ней, увидел табличку: «Закрыто». Долго простоял у

входа, но так никого и не дождался.

Пошел первый снег. Укутавшись в свое серое

пальто и завязав потуже шарф, направился обратно к дому.

43

И тут я даже подпрыгнул от неожиданности: до меня донесся голос Зои с первого этажа:

«Сойер, я дома!». Я закрыл тетрадь и спустился

на первый этаж.

44

День 35

За окном идет снег, а я вернулась с работы домой, к моему Сойеру. Не представляю себе другой жизни, да и не хочу, наверное, представлять.

Последние десять дней мы перечитываем целую

гору исписанных тетрадей, которые он нашел

на чердаке. Тут было много историй. Но все они

начинались одинаково: «Посвящается Пирату, Марте, Кнопе, Вильмонту и Патриции – тем, кто

не покидал мое сердце ни на минуту».

– Сойер, как ты думаешь, кто она, Патриция?

Такое красивое имя...

– А мне больше интересно, кто такой Пират…

Не может быть, что человек, который писал все

эти истории, дружил с пиратом. Как-то в голове

не укладывается, какие в наше время могут быть

пираты?

Сойер сказал мне, что знаком с человеком, который писал в этих тетрадях. Но к нему надо

ехать далеко: почти два дня без остановки. Я так

загорелась этой идеей, что уже через день мы от-правились в путь – узнать, кто такая Патриция и

почему этот человек дружил с Пиратом.

45

День 38

Мы приехали в тот приют, в котором я когда-то провел первые тринадцать лет своей жизни. Здесь ничего не изменилось: тот же запах, скрипящие доски в полу – те же, только детей стало намного больше. Казалось, все было

по-прежнему, но я почему-то не узнал это место.

Мы вошли в центральную комнату, где так же

стояло любимое кресло мадам Илоны. Дети, бе-гающие кругом – кто с игрушками, кто с книж-ками, – особого внимания на нас не обращали.

Тут бурлила жизнь, маленькая жизнь вдали от

огромного мира. В комнату зашла девушка лет

двадцати, и к ней тут же побежал один из маль-чиков. Он громко плакал, показывал на свое, по

всей видимости, красное горло.

– Все пройдет, успокойся малыш. Ложись в

кроватку, а я тебе принесу чай с лимоном, и мы

тебя вылечим. Ты только не расстраивайся...

Она заметила нас и, поздоровавшись, спросила: «Чем могу помочь?». У меня немного пере-хватило дыхание, и я ответил что-то невнятное:

«Я, точнее мы, хотели бы увидеть мадам Илону, здравствуйте…». Девушка посмотрела на меня с

печалью в глазах и произнесла: «К сожалению, ее уже нет в живых, она умерла два года назад.

46

Теперь о детях забочусь я». Она говорила что-то

еще, как будто не давая возможности вставить

слово. Мне было больно…

47

День 39

Мы с Сойером остались переночевать в приюте. Когда дети ушли спать, взрослые сели у