Жеглов, пользуясь случаем, спал, судмедэксперт, обернувшись к Тараскину, о чем-то тихо с ним беседовал, и даже Шесть-на-девять угомонился, поднял бархатный воротничок своей куртки, натянул на глаза клетчатую кепку и о чем-то сосредоточенно думал...

Где-то в районе Нижних Котлов автобус заскрежетал, дернулся пару раз и остановился. Копырин своим рычагом открыл переднюю дверь, и я выскочил наружу первым, потом потянулись остальные. Нас встречал участковый высокий худющий лейтенант в старой, заношенной шинели. Участковый поискал глазами среди прибывших начальство, и длинное унылое лицо его выражало растерянность и недовольство. Решив, видимо, что старший я, поднес руку к козырьку:

- Покушение на убийство, товарищ начальник. При помощи огнестрельного оружия в лице охотничьего ружья... - И представился: - Участковый уполномоченный лейтенант милиции Воробьихин!

Жеглов усмехнулся мимолетно, приказал:

- Конкретно докладывай: где, когда, кого, кто?.. Ну! Охрана места происшествия обеспечена?

Воробьихин, оттого что не опознал начальника, смутился, растерянность его возросла, он неловко щелкнул большими кирзовыми сапогами и начал путано объяснять, показывая рукой на одноэтажный домик, около которого толпились люди:

- Вот в этом, значит, доме дело было... Фирсов тут живет, Елизар Иваныч.

Фронтовик, человек положительный. В общем, гость у него сегодня был, друг его.

Они, значит, за столом сидели, потом Елизар Иваныч плясать стал, а друг его на гармони играл. Глядь, ни с того ни с сего выстрел через окно, стекло - чпок! - конечно...

- Попал? - спросил Жеглов.

- В Елизар Иваныча - в голову, в плечо... дробью.

- Ну?..

- "Скорая" увезла - жив был, только без сознания.

- Пошли! - махнул рукой Жеглов, двинулся к домику, уже на ходу спрашивая дальше:

- Кто-нибудь видел преступника?

- Не видели... - вздохнул огорченно участковый. - Друг-то его сразу кинулся к Елизару Иваиычу, а уж как жена в комнату вбежала, он тогда на улицу подался...

Да где там, этого, кто стрелял, уже и след простыл...

- Подозреваешь кого? - спросил Жеглов, входя через калитку за палисадник и направляясь не к дверям домика, как я ожидал, а к окнам. Одно было разбито, и Жеглов задержался около него.

- Трудно сказать... - неопределенно отозвался Воробьихин. - Есть у нас, конечно, шпана разная, но ведь в лицо-то не видели. Как тут привлекать?..

- Привлекать погодим, - согласился Жеглов. - Сначала лицо надо определить подходящее... Значитца, так-с... Тараскин, Гриша, ну-ка посветите перед окном фонарями!

Мягкая мокрая земля перед окном вся была истоптана. Уловив недовольный взгляд Жеглова, Воробьихин сказал, разведя руками:

- Это еще до моего прибытия, товарищ начальник. Народу тьма под окном побывала.

Жеглов хмыкнул, вопросительно посмотрел на проводника Алимова, тот, в свою очередь, посмотрел на Абрека и пожал плечами:

- Я его от палисадника пущу, товарищ капитан. Все ж таки меньше там натоптали...

- И, намотав на руку ремень-поводок, побежал с собакой за калитку.

Жеглов внимательно осмотрел раму разбитого окна, обернулся, заметил меня, подозвал к себе:

- Иди сюда. Видишь, дыра в наружном стекле не очень большая, внутреннее стекло разбилось сильнее. В деревянной раме следов от дроби совсем мало. Это что означает?

- Кучно заряд летел, - сказал я.

- Значит?..

- Значит, близко стреляли, из палисадника.

- Правильно, - одобрил Жеглов. - А посему обыщите с Тараскиным весь палисадник перед окнами, особенно вон тот крыжовник, и найдите мне следы ног преступника.

Ежели найдете пуговицу его или там носовой платок - поощрю особо!

Тараскин кивнул совершенно серьезно - ясно, мол, будет сделано, - но мне не казалось таким очевидным, что преступник специально приготовил для нас против себя улики, и я спросил:

- А если там ничего этого не будет?..