Спустя год таких беспрестанных мотаний – то Нерон, то Кримзес-Сити, то Аверлейк, конгресс официально закрыл дело о потрошителях, Ларк вернулся к привычной работе капитана, а мы с Амалией смогли наконец выдохнуть. К слову, Амалия с возрастом здорово пересмотрела свои жизненные приоритеты. И если в семнадцать ей казалось, что все настроены против нее, не только внешний мир, но и сводный брат, который привел в дом заключенную, приговоренную к Обители за убийство, то уже в двадцать лет она начала стремиться к жизни в нашем обществе, принимая порядки Нерона и забывая устои родной Общины. Мы с ней сдружились еще в тот год, когда Ларк каждый месяц пропадал без связи и по поручениям конгресса покидал столицу, отслеживая потрошителей черт знает где. А недавно она поступила в академию визуализаций по моему совету. Да-а… имея нулевой резерв и взрывной характер, обычного гражданского мага ни за что бы не зачислили на учебу в высшее заведение, но кто сказал, что сестра верховного некроманта, капитана ночной стражи и одного из представителей конгресса, обычная гражданка? Пара звонков Леннера устроили ее на первый курс. Что из этого выйдет – говорить пока рано, все-таки без магии никакой визуализации не получится, но у Амалии дар к рисованию, а писать восхитительные картины еще никто не запрещал. Будучи сложным подростком, потерявшим отца и цель в жизни, она много рисовала. Правда, я однажды увидела эти ее рисунки и ужаснулась. Община очень плохо влияет на детей, все эти кровавые ритуалы воскрешения, набитые магией чучела людей… бр-р-р. К счастью, Община с друзьями-некромантами осталась для нее в прошлом, а мисс Амалия Леннер уже как год мечтает стать миссис Амалией Хофман… и я очень не завидую ее жениху, который при встрече с Ларком всегда начинает заикаться и путать слова. Ну а кто бы не заикался на его месте? Когда капитан города жмет тебе до хруста руку, при этом его глаза погружаются в кромешную тьму и хриплый голос становится каким-то уж чересчур агрессивным, тут не только заикаться, тут и в обморок упасть можно, а еще, чего доброго, и сбежать, сверкая пятками на три квартала, что, в общем-то, и делали все предшествующие Рику Хофману псевдоженихи обладательницы несметного богатства и как минимум одного влиятельного родственника на верхах конгресса.

Мы с Ларком за несколько лет совместной, скрытой от любопытных глаз жизни, побывали во всех городах конфедерации, где практически нет стражей, нет патрулей и конгресса. Кроме семейной виллы в Арфине, куда мы стабильно приезжали на одну неделю раз в полгода, нашим излюбленным за многие годы местом стал небольшой частный отель в Нерикане, расположенный на солнечном мысе, над побережьем северного моря. Недорогой номер в отдаленном от столицы городе не являлся образчиком недостижимой роскоши, поэтому верховные и представители конгресса никогда не заезжали в Нерикан, предпочитая выбирать курорты по своему высокомерному статусу и рвущемуся от штергов кошельку. Для меня же это место было поистине завораживающе своей природной красотой, куда я через временной портал протаскивала все свои краски и несколько часов подряд не спускалась с живописного мыса, пока Ларк не приходил и не забирал меня силой, понимая, что дай волю – и останусь ночевать со своими визуализациями на берегу, заканчивая картины, часть из которых потом висела в нашей с ним спальне, а вторую часть я успешно продавала через Амалию или Сандру на рынке в Нероне. Профессиональный труд всегда оплачивался высоко. Мои картины приносили неплохую прибыль, конечно, несравнимую с зарплатой капитана города, но я верю, что и пятьдесят тысяч штергов могут спасти кому-то жизнь или помочь сохранить чью-то семью. Три года назад Ларк основал благотворительный фонд, которым и по сей день успешно занимаемся мы с Амалией.