«…Ты говоришь, что мечтаешь скрестить литературу и жизнь, реальность и мечту. Я тоже всегда хотел этого. Дочитывая до конца талантливую книгу, я рыдал, оттого что приходилось навсегда прощаться с ее героями. Какое-то время мне было дозволено синхронизировать мое и их бытие, но книга заканчивалась, и они навсегда остались в своей дивной цикличной вечности (можно перечесть еще раз, да), живущие по законам литературы, где нет места рутине. Я же оставался в своем мире, где мне только в мечтах дозволено испытывать ту легкость, с которой они совершали невозможное. Я чувствовал себя глубоко обманутым. Почему они живут там, а я – здесь? В реальности слишком много ненужных подробностей. Начать с того, что нужно уныло проживать каждую секунду, а у них лишних сущностей нет – они живут только в свои наиболее содержательные моменты. Как олимпийские боги. Я плакал и говорил – не уходите! Я хочу к вам, возьмите меня с собой! Но книги лишь манили, лишь растравляли душу, лишь сильнее подчеркивали жестокий удел того, кому довелось быть героем реальности…»

– Кто это написал? Где ты это взял? – удивился я.

– В компе у пост-Николая. Когда я понял, что с его хозяина взять нечего, я поставил себе целью исследовать его компьютер. Именно с этой целью я уверил его в несуществующей заторможенности процессора, а также в том, что только я смогу его «разогнать». Видел бы ты, каких трудов стоило оторвать его от экрана! Это настоящий игроман. Спасло то, что вот в этом самом планшете, который я пришел у него покупать, тоже можно было играть. И он отвлекся. А я получил минут двадцать, чтобы обшарить его жесткий диск вдоль и поперек… В целом комп соответствовал запросам нынешнего Николая, но я нашел и кое-что от старого – несколько книг, которые нынешний никогда не стал бы читать, и вот это.

«Позже мне пришла в голову эта мысль – если я не могу переселиться внутрь книги, то, может, я могу сам измениться так, чтобы мне не хотелось завидовать ее героям? Замечательная мечта – смоделировать собственную идеальную душу, которой самому со стороны захочется восхищаться. Я неприятен себе, но ведь я могу покончить с собой-нынешним и создать себя заново. Соединить в душе все заманчивые качества, которые сейчас кажутся взаимоисключающими – быть одновременно смелым и рисковым, но при этом умным и рассудительным. Быть пылким романтиком, отважным воином, но при этом – тонким мыслителем. Быть математиком, поэтом и дровосеком в одном лице, и все функции выполнять одинаково великолепно. Да, ты верно понимаешь: я захотел собрать лучшие части других душ и сделать из них одну – гибридную. И чтобы эта душа была моей. Понятно, что вырастить эту душу на базе своей собственной – так сказать, естественным путем – невозможно: будет мешать личная память, этот мерзкий груз, что не дает взлететь. Ее тоже нужно откорректировать, и именно поэтому я настаиваю именно на такой постановке вопроса: искусственное смешение. Новая душа не должна знать, кем была раньше, и что она сама себя создала. Я в прямом смысле желаю начать жизнь сначала, и это должна быть другая жизнь, безо всякой связи с предыдущей».

– Я уже не раз это перечитывал. Давай, пока ты почитаешь, я подремлю? – послышался голос из спальника.

– Да, конечно, – сказал я и продолжил читать: