Вот тут-то, там, где решат проводить эти переговоры, вам и придётся серьёзно потрудиться. Нашей империи, так же как и Османской, очень нужен мир, просто мы его видим на своих, а наши противники, соответственно, на своих условиях. Тем не мы будем пытаться как-то с турками договариваться. Россия разгромила армии османов, взяла большую территорию и стяжала славу победителей. Но и она понесла большие потери, как в людях, так и в средствах. Нам нужна передышка, Алексей, чтобы укрепиться на Чёрном море, обустроить взятые территории и выстроить свой мощный Черноморский флот. Османы потерпели сокрушительное поражение, они потеряли всё, что у них было за Дунаем, за Кавказом и плюс ещё к тому же и сам Крым. Конечно, они не хотят отдавать всё это России и будут всячески противиться такому решению на переговорах. Но и им нужен мир, чтобы не потерять ещё больше. От Журжи до Стамбула по прямой нам чуть больше четырёх сотен вёрст ходу, а что если наши армии добьют за Дунаем полевые армии турок и потом возьмут их столицу? Тут уже поневоле вспомнится пророчество о том, что северный народ вернёт православию Константинополь, выбив из него захватчиков, и что воссияет крест над святой Константинопольской Софией. Турки это пророчество знают и боятся! Полагаю, что они пойдут нам на уступки, чтобы только укрепиться и не допустить своего полного краха.

Но тут у нас вступает в игру третья могучая сила – это европейские державы, те, кому невыгодно резкое усиление России. Они хотели бы её ослабления, хотели бы затянуть эту войну как можно дольше, чтобы в итоге не дать Российской империи ничего, обесценив тем самым нашу победу. Так уже, кстати, и было при императрице Анне Иоанновне после Белградского конгресса, где нашу дипломатию переиграла французская, как более опытная и изощрённая в интригах.

Сейчас за спиной у турок опять торчат уши французов. Пруссия, являясь нашей союзницей, помогать нам желанием не горит, Австрия к нам настроена крайне враждебно и даже в открытую угрожает. Российским дипломатам предстоит сейчас нелёгкая задача прийти к выгодному для империи миру и не дать втянуть себя в новую войну ещё с каким-нибудь очередным европейским противником. Не нужно забывать, что помимо войны с Османской империей русские войска бьются сейчас в Польше с барскими конфедератами, на стороне у которых очень много французских наёмников и добровольцев. Буквально целые отряды там воюют за поляков. Думаю, что во время ведения переговоров будет множество желающих сунуть палку, чтобы их затормозить. А какая самая лучшая причина для их срыва? – и барон пристально поглядел в глаза Егорову.

Тот понимающе кивнул:

– Да много таких причин может быть, Генрих Фридрихович. Те же провокации, убийство или ранение посланников, ну и по дипломатической линии чего только не может произойти, одних только этих этикетов, которые нужно строго соблюдать, вон ведь их сколько!

– Во-от! Правильно думаешь, Алексей, – одобрительно улыбнулся барон. – Молодец, на лету всё схватываешь! Всё верно. С провокациями по посольской линии пусть разбирается наша иностранная коллегия, нам же нужно исключить военные угрозы. Наши люди из ведомства Баранова трудятся над этим, и поверь, они уже многое сделали, хоть их работа со стороны и не видна. А вот твоя команда должна будет стать последним рубежом и препятствием для противника в их возможном злом умысле. А что поделаешь, эти переговоры ведь будут проходить на нашей территории, значит, нам и обеспечивать их безопасность. И учти, одна пуля может стать той точкой, за которой прольётся море крови. Два-три месяца тебе, Алексей, на подготовку, и потом я вас призову. Пока же это время мы вас трогать не будем. Сбивай свою расширенную команду, обучай её и готовь к тому особо важному делу, про которое я тебе только что поведал. Если есть что-то, что тебе нужно уже сейчас, то ты говори сразу.

Лёшка подумал и выдохнул только одно слово: – Штуцера!