Фрицев было одиннадцать, я выстрелил ровно одиннадцать раз. Все они направлялись в мою сторону и были идеальной мишенью. Это был мой рекорд, лучшие выстрелы за все время, что я на войне. За минуту уничтожил одиннадцать солдат противника, а всего получается восемнадцать, снайпера не считаю, не уверен, вдруг он живучий оказался. Хотя против моих спиленных наконечников шансов там нет. Я недавно стал использовать пули, которым спиливал кончики, делая их тупоголовыми. На дистанциях боя в городских условиях траектория почти не изменилась, хотя я и пристрелял винтовку заново.

– Ха! Вот так вот, доблестные доичен зольдатен, знай наших! – я выкрикнул вслух ругательство. Осмотрев еще раз округу, решил, что, может, еще и поживу, если вылезу отсюда.

Внезапно, на улице, метрах в пятидесяти от дома, что занимали разведчики, появился БТР «Ганомаг».

– О, я как-то не думал о такой концовке, поторопился я себя в живые записать.

Укладываюсь к прицелу. Достав все оставшиеся патроны, а было их два десятка, положил на рукавицы сбоку от себя. Надо бы до трупов наблюдателей доползти, они в соседней комнатухе лежат, у одного винтовка была, патроны, стало быть, должны быть. Для себя я уже все решил, так что не думал уже ни об отходе, ни о смене позиции.

Поймав в прицел голову пулеметчика, что крутил этой самой головой, в надежде что-то увидеть, нажал на спуск. Пулеметчик опрокинулся, задрав в небо ствол МГ.

– Вот это я сегодня поохотился! Двадцать человек, если снайпера считать, и вечер еще не наступил.

Из БТРа посыпались горохом солдаты, укрываясь, одновременно крутясь во все стороны, надеясь понять, откуда прилетело их пулеметчику. О, герой нашелся у немцев. Один из солдат, видимо оттащив убитого пулеметчика, занял его место.

– Эх, парень, у меня же место пристреляно, я даже от прицела не отрывался, – хмыкаю я, и новоиспеченный пользователь швейной машинки под названием МГ-34 падает замертво. – Эй, я весь ваш рейх так могу перестрелять, только за патронами схожу. Далеко не убегайте, – пробормотал я себе под нос, – а лучше замрите, – я рассмеялся, это уже нервное.

Добив два недостающих патрона, ловлю в прицел прячущегося за броневик автоматчика. Хлоп, каска слетает с его головы, солдат валится рядом. Двадцать два вместе со стрелком-снайпером. Фрицев поблизости от «Ганомага» оставалось шестеро, патроны еще есть, продолжим танцы. Немцы не бегают, заныкались по щелям и даже не стреляют.

– Ну, и долго вы там ныкаться будете? – У меня, видно, шок, ногу не чую совсем и хочется кричать.

Как оказалось, долго прятаться враги не собирались. Прямо из-за дома разведчиков, блин, так его и зову, выехал танк.

– Хренасе, антиснайпер приехал! – усмехнулся я, прекрасно представляя себе дальнейшее. – Вечер перестает быть томным.

То один, то другой, фрицы начали появляться из своих норок и прятаться за танк. Одного я снял сразу, затем выстрелил танк, куда-то в дом, но пока не в меня, дом трясся, но мне было уже по фигу. Т-4 начал движение, а я, плюнув уже на все, отстреливал солдат, пытавшихся укрыться за тяжелой бронированной машиной. Не вышло у них подойти ближе. Я положил их всех, перед тем как где-то совсем рядом, над головой, взорвалась стена дома, и стало темно в глазах.

– Здесь, что ли?.. – в темноте, четыре тени скользнули к одному из напрочь разрушенных домов Сталинграда.

– Товарищ капитан, разведчики говорили, прямо за домом, в котором их обложили…

– Так тут смотри, весь второй почти сложился, где искать-то? – Тот, которого назвали капитаном, прихрамывал, болезненно морщась.

– Если они отсюда работали, – указал один из сопровождающих капитана, высокий и худой парень, – то были где-то здесь, в центре дома. Вон, смотрите, там потолок рухнул, но застрял и скособочился.

Действительно, рухнувший потолок застрял и как бы повис одной стороной внутрь, не доставая до пола второго этажа.