– Как я уже говорил, мистер Кирш просил показать вам эти любопытные объекты.

Лампы наконец загорелись в полную силу, огромное пространство залил мягкий белый свет. Лэнгдон, потеряв дар речи, смотрел на то, что находилось перед ним.

Я оказался в параллельной вселенной.

Глава 7

Адмирал Луис Авила, подходя к охране на входе в музей, посмотрел на часы.

Точно по расписанию.

Он предъявил Documento Nacional de Identidad[14], и сотрудники службы безопасности начали искать его имя в списке гостей. Авила на мгновение засомневался, а вдруг его нет в этом списке. Но, слава Богу, нашли в самом конце – добавили в последний момент – и Авилу пропустили.

Как и обещал Регент. Непонятно, как ему это удалось. Говорят, список приглашенных защищен, как бронированный сейф.

Авила подошел к рамке металлоискателя, достал мобильный и положил в лоток. Потом очень осторожно вынул из кармана кителя тяжелые четки и бережно опустил их на телефон.

Аккуратнее, повторял он мысленно. Как можно аккуратнее.

Охранник махнул рукой в сторону рамки металлодетектора и переставил лоток с личными вещами Авилы на другую сторону «границы».

– Que rosario tan bonito[15], – сказал охранник, любуясь металлическими четками с крупными тяжелыми бусинами и толстым крестиком с закругленными концами.

– Gracias[16], – ответил Авила и мысленно добавил: я сам их сделал.

Авила благополучно прошел через рамку. Забрал из лотка телефон и четки, положил в карман кителя и направился к столу регистрации, где ему выдали странные наушники.

Я сюда не на экскурсию пришел, подумал Авила. Меня ждет работа.

Проходя по атриуму, он выбросил наушники в первую попавшуюся корзину для мусора.

Авила беспокойно озирался – ему надо было найти укромное место, чтобы позвонить Регенту и сообщить, что он благополучно проник в музей.

За Бога, отечество и короля, подумал он. Но в основном – за Бога.

В это самое время затерянный в залитой лунным светом пустыне в окрестностях Дубая семидесятивосьмилетний почтенный аллама Саид аль-Фадл полз из последних сил, увязая в глубоком песке. Идти он больше не мог.

Обожженная кожа покрылась волдырями, горло саднило так, что было трудно дышать. Песчаные ветры давно ослепили его, но он продолжал ползти. В какой-то момент ему послышался звук мотора дюнного багги, но это было лишь завывание ветра. Вера в то, что Бог спасет, давно оставила аль-Фадла. Стервятники уже не кружили над ним, а спокойно ковыляли следом.

Высокий испанец, который этим вечером напал на него в машине, все время молчал. Он пересадил аль-Фадла на пассажирское кресло и повез в пустыню. Через час остановился, приказал пленнику выйти и уехал, оставив алламу в кромешной тьме без воды и еды.

Похититель ничего не говорил и ничего не объяснял. Единственная зацепка – черная татуировка на правой ладони. Аль-Фадл успел рассмотреть странный незнакомый символ.

Несколько часов он брел по пескам, тщетно взывая о помощи. Изнемогая от жажды, уткнувшись головой в горячий песок и чувствуя, как сердце бьется уже с перебоями, он в тысячный раз спросил сам себя:

Кому нужно меня убивать?

И вдруг с ужасом понял, что на этот вопрос есть только один ответ.

Глава 8

Роберт Лэнгдон с удивлением рассматривал странные экспонаты – плавно изогнутые гигантские стальные листы, тронутые ржавчиной. Они были установлены так, что получились свободно разбросанные объекты высотой чуть более четырех с половиной метров. У объектов были разные текучие формы: длинные волны, незамкнутые цилиндры, спирали.