-А вас не смущает, господин ниспровергатель, что пролетариатом в России может назвать себя хорошо, если каждый двадцатый? Вместо демократии вы предлагаете власть меньшинства.

- Ну так вы же своими руками изменяете соотношение, — широко улыбнулся Ленин, не скрывая сарказма. — В Манифесте коммунистической партии Маркс писал: “Прогресс промышленности, невольным носителем которого является буржуазия, бессильная ему сопротивляться, ставит на место разъединения рабочих конкуренцией революционное объединение их посредством ассоциации. Таким образом, с развитием крупной промышленности из-под ног буржуазии вырывается сама основа, на которой она производит и присваивает продукты. Она производит прежде всего своих собственных могильщиков. Ее гибель и победа пролетариата одинаково неизбежны.” Поэтому я с такой радостью воспринимаю все последние изменения, бурный рост заводов и фабрик, а вмест с этим — не менее бурный рост числа заводских рабочих, будущих хозяев жизни…

- Но вы же сами в своей работе “Что делать?” объявили “будущих хозяев жизни” не способными к политической борьбе и каким-либо другим требованиям, кроме экономических, — съязвил Столыпин достаточно раздраженно, что не могло укрыться от собеседника.

- А мы на что? Мы — организация профессиональных революционеров, которые возглавят и поведут необразованный и неорганизованный класс трудящихся в светлое коммунистическое будущее!

- Так вы претендуете на место жрецов, которые точно знают, что кому надо? — Столыпин старательно отзеркалил сарказм Ленина. — А есть у вас гарантии того, что, разрушив государство, не оставив камня на камне от нынешних порядков, завоевав политическое господство и став полноправным монопольным властителем, ваша организация не превратится в закрытую касту неприкасаемых по образу и подобию самых одиозных восточных деспотий?

-Это решительно невозможно! — выставив вперед бородку, рубанул ладонью воздух Ленин, обрушив руку на стол, отчего пивная кружка подпрыгнула, забрызгав пеной собеседников. — Наша задача не построить новое государство вместо старого, а разрушить, избавиться от государства вообще, как от абсолютно ненужного рудиментарного органа насилия класса угнетателей над эксплуатируемыми…

-Весьма смело, — Столыпин тоже откинулся на спинку кресла, небрежно отряхивая с сюртука пивные капли. — Только знаете… Я слышал от государя, что «Государство существует не для того, чтобы превращать земную жизнь в рай, а для того, чтобы помешать ей окончательно превратиться в ад»(***). И я с ним полностью согласен!…

- Интеллигентская рефлексия маленького человечка, страшащегося больших перемен, — небрежно махнул рукой Ленин. — Нет, батенька, с прошлым кончать надо решительно и без оглядки на нерешительных и слабых. Коммунистический мир равенства и справедливости, мир без угнетения человека человеком, пугаясь, не построить!

-Призывов “строить” я пока как раз и не слышал, — парировал Столыпин, — только снести до основания. А зачем? Кто был ничем, всем всё равно не станет! Ноль, на какую цифру его не умножай, останется нулём. Помогать желающим выбраться из нищеты надо, согласен. Уравнять стартовые условия — тоже. Так это все уже и происходит. Зачем крушить? Чтобы избавиться от паразитов и дармоедов? Бесспорно, избавиться от крыс и тараканов можно, разрушив дом, но где потом жить? Может всё-таки договоримся обойтись менее кардинальными мероприятиями?