Смертность от гриппа и пневмонии сократилась на 13%, от инсульта – на 6%, от сердечно-сосудистых заболеваний – на 6%, от диабета – на 5%, от СПИДа – на 5%, от рака – на 2%. Даже младенческая смертность снизилась на 3%. Всего за один год. Это были важные и позитивные новости.

Мониторинг информационного пространства показал, что телевизионщики полностью проигнорировали эти хорошие новости, а в печатных СМИ о них упомянули в паре абзацев на пятнадцатой странице, просто чтобы заполнить пустое пространство. Конечно, никуда не уйти от того факта, что по сухости и отсутствию эмоциональности пресс-релиз мог составить конкуренцию самому скучному бухгалтерскому отчету. Но это была не главная причина, почему он не вызвал интереса у журналистов. Его проигнорировали по тем же причинам, которые объясняют, почему относительно скромная история про так называемые томаты-убийцы стала почти сенсацией.

Когда вы пишете такую книгу, как эта, опираясь на текущие события, самое большее, на что вы можете надеяться, – после того как работа над текстом будет завершена и рукопись уйдет в печать, дальнейшие события подтвердят все то, о чем вы написали. Так произошло с двумя крупными информационными поводами в июне 2008 года. Я не мог даже мечтать о более наглядной иллюстрации.

Начиная писать книгу, я решил, что не буду касаться финансовых рисков – только рисков, связанных со здоровьем и жизнью человека. Я хочу рассказать о том, что происходит у человека в голове, а не на его банковском счету, объяснял я друзьям. Мое решение было спорным, но я пытался не дать книге разбухнуть. А финансовый аспект ничего не добавлял к главной теме. Мозг, при помощи которого мы справляемся с финансовыми рисками, – это тот же самый мозг, который решает, на какие угрозы для жизни и здоровья человека следует реагировать, а на какие не обращать внимания. Психологические механизмы одинаковые. Как и критическая роль СМИ при принятии решений. Стоит ли говорить, что есть множество людей и организаций, которые, руководствуясь собственными интересами, стремятся манипулировать решениями покупателей жилья, потребителей, инвесторов. С точки зрения восприятия риска он остается риском, пострадает от совершенной ошибки ваша голова или пенсионные сбережения.

Но мое решение оказалось не только спорным, но и явно неудачным, потому что, конечно же, главная тема 2008 года, связанная с риском, касалась долларов и центов. За лопнувшим пузырем на американском рынке ипотечного кредитования последовал обвал кредитно-финансовой системы на Уолл-стрит. Оплот международной финансовой системы закачался и рухнул. Все экономические показатели скатились в красную зону. На момент написания книги мы увязли в экономическом кризисе, и это, по всей вероятности, было только начало. А началось все с восприятия риска.

Есть много аспектов и моментов, которые можно анализировать, пытаясь понять, что пошло не так. Один из таких моментов отправляет нас в Сан-Франциско 2005 года.

Цены на недвижимость росли на протяжении уже нескольких лет и в Сан-Франциско, и на большей части территории США. Экономисты Роберт Шиллер и Карл Кейс решили опросить тех, кто купил жилую недвижимость в Сан-Франциско, чтобы выяснить ответ на вопрос, который волновал каждого, кто приобрел недвижимость в том году: продолжится ли рост цен на недвижимость? Если да, то как долго?

Простые обыватели могут не воспринимать подобные финансовые вопросы как решения о степени риска, но именно таковыми они и являются. Когда речь заходит о деньгах, любое действие оценивается с перспективы выгоды или убытка. Если спрятать сбережения под матрас, можно сохранить их в случае неожиданного банкротства банка – это выгодно. Но вместе с тем не получишь доход в виде банковских процентов – это убыток. А еще ваш дом может сгореть вместе с матрасом и вашими сбережениями под ним – это очень серьезный убыток. Иными словами, любое финансовое решение – это решение, связанное с оценкой риска.