Когда он отправился в ванную, она налила последний бокал красного вина и, развернув сложенный пакетик, бросила в вино раздавленную таблетку рогипнола. Через минуту после того, как они подняли бокалы, итальянец рухнул на кровать. Она развязала ему галстук, стянула с него ботинки и прикрыла его одеялом. Потом вымыла в ванной бокалы, вытерла их и покинула номер.

На следующее утро в шесть часов Моника Шоулс позавтракала у себя в номере, оставила солидные чаевые и выписалась из «Циммерталя» еще до семи. Прежде чем покинуть номер, она уделила несколько минут мерам предосторожности – стерла свои отпечатки пальцев с дверных ручек, гардеробов, унитаза, телефонной трубки и других предметов, к которым прикасалась.

Сразу после того, как ее разбудили в половине девятого, Ирене Нессер выписалась из гостиницы «Маттерхорн». Она взяла такси и перевезла свои вещи в камеру хранения на железнодорожном вокзале. В последующие часы норвежка посетила девять частных банков, между которыми распределила часть облигаций с Каймановых островов. К трем часам дня примерно десять процентов облигаций были обналичены, а деньги она разместила на более чем тридцати номерных счетах. Оставшиеся облигации связала в пачку и сложила до лучших времен в банковский сейф.

Ей предстояло нанести еще несколько визитов в Цюрих, но с этим можно было не спешить.

В половине пятого дня Ирене Нессер приехала на такси в аэропорт, где в дамской комнате разрезала на мелкие кусочки паспорт и кредитку Моники Шоулс и спустила их в унитаз. Ножницы она выбросила в урну. После 11 сентября 2001 года не стоило привлекать к себе внимание багажом, в котором могли обнаружить острые предметы.

Ирене Нессер прилетела в Осло рейсом GD 890 авиакомпании «Люфтганза». Здесь она на автобусе доехала до центрального вокзала, снова зашла в дамскую комнату и сняла с себя одежду. Затем поместила все предметы, составлявшие образ Моники Шоулс – парик с прической «паж» и фирменную одежду, – в три пластиковых пакета и рассовала их по разным мусорным бакам и урнам возле вокзала. Пустую сумку фирмы «Самсонайт» она оставила в незапертой ячейке камеры хранения. Золотая цепочка и сережки были дизайнерскими украшениями и могли навести на ее след – они исчезли в канализационном люке.

Накладной латексный бюст после некоторых мучительных сомнений Ирене Нессер решила сохранить.

Она боялась опоздать и потому свой гамбургер в «Макдоналдсе» проглотила чуть ли не целиком. Параллельно она переложила содержимое эксклюзивного кожаного портфеля в свою спортивную сумку. Уходя, оставила портфель под столом. Купив в киоске кофе латте, она рванула к ночному поезду на Стокгольм и успела вскочить в него как раз в тот самый момент, когда закрывались двери. Здесь у нее было заранее забронировано отдельное купе.

Заперев дверь купе, Лисбет почувствовала, что впервые за двое суток содержание адреналина у нее в крови снизилось до нормального уровня. Она распахнула окно и закурила сигарету, пренебрегая запретом, попутно по чуть-чуть отхлебывая кофе. Поезд тем временем выехал из Осло.

Лисбет прокрутила в голове свой контрольный список, чтобы убедиться, что она не упустила ни единой детали. Через минуту девушка нахмурила брови, пошарила в кармане куртки, извлекла оттуда ручку из отеля «Циммерталь», внимательно рассмотрела ее и выбросила в окно.

Через пятнадцать минут она забралась в постель и почти мгновенно заснула.

Эпилог

Аудиторское заключение

Четверг, 27 ноября – вторник, 30 декабря