Девушка с татуировкой дракона - Стиг Ларссон (2015)

Вот уж для кого смерть Веннерстрёма не стала неожиданностью, так это для Лисбет Саландер. Она имела веские причины подозревать: его гибель связана с тем, что он лишился доступа к деньгам в конкретном банке на Каймановых островах, а деньги ему требовались для того, чтобы оплатить некоторые колумбийские долги.

Если бы кому-нибудь взбрело в голову обратиться к Лисбет Саландер за помощью в поисках Веннерстрёма, то она могла бы составить ежедневную карту его передвижений. Она следила через Интернет за его отчаянным бегством через дюжину стран, и по его электронной почте, как только он где-нибудь подключал к сети свой лэптоп, догадывалась об охватившей его панике. Но даже Микаэль Блумквист не мог себе представить степень идиотизма беглого экс-миллиардера. И как это ему хватило ума таскать за собой тот же компьютер, в который так обстоятельно внедрились?

Через полгода Лисбет надоело следить за Веннерстрёмом. Это обуславливалось тем, что сама она была не очень заинтересована в этом деле. Веннерстрём, безусловно, являлся крупномасштабным подонком, но не был ее личным врагом, так что разбираться с ним Саландер не намеревалась. Она могла бы навести на его след Микаэля Блумквиста, который, вероятно, опубликовал бы какую-нибудь очередную статью. Она могла бы помочь полиции выследить его, но вероятность того, что Веннерстрёма предупредят и он успеет скрыться, была достаточно велика. Кроме того, Лисбет принципиально не общалась с полицией.

Однако у Веннерстрёма имелись еще кое-какие невыплаченные долги. Она вспомнила о беременной двадцатидвухлетней официантке, которую топили в ее собственной ванне.

За четыре дня до того, как беглеца обнаружили мертвым, Лисбет, решившись, открыла мобильный телефон и позвонила в Майами, во Флориду – адвокату, который, похоже, принадлежал как раз к тому клану, от которого Веннерстрём так упорно скрывался. Она поговорила с секретаршей и попросила ее передать загадочное сообщение: имя Веннерстрём и его адрес в Марбелье. И все.

Услышав сообщения о трагической гибели Веннерстрёма, Лисбет выключила телевизор, поставила кофе и сделала бутерброд с печеночным паштетом и огурцом.

Эрику Бергер и Кристера Мальма поглотили ежегодные рождественские хлопоты. А Микаэль сидел в кресле Эрики, пил глинтвейн и наблюдал за ними. Все сотрудники и большинство постоянных авторов всегда получали по подарку – в этом году им предназначалось по сумке на ремне с логотипом «Миллениума». Запаковав подарки, они уселись писать и штамповать около двух сотен рождественских открыток: сотрудникам типографии, фотографам и коллегам-журналистам.

Микаэль долго пытался удержаться от соблазна, но под конец не смог удержаться. Он взял последнюю открытку и написал: «Светлого Рождества и счастливого Нового года! Спасибо за неоценимую помощь в прошедшем году».

Он подписался своим именем и адресовал открытку Янне Дальману, в редакцию «Финансмагасинет монополь».

Придя вечером домой, Микаэль обнаружил извещение о пришедшей бандероли. На следующее утро он получил рождественский подарок и вскрыл его, когда пришел в редакцию. В пакете оказалось средство от комаров и маленькая бутылка тминной водки «Реймерсхольм». Микаэль развернул открытку и прочел текст: «Если у тебя нет других планов, то я собираюсь причалить к Архольму в день летнего солнцестояния». Внизу стояла подпись его бывшего школьного приятеля Роберта Линдберга.

По традиции редакция «Миллениума» закрывалась за неделю до Рождества и приступала к работе только после Нового года. Но в этом году пришлось отступить от привычного графика. Их крошечная редакция вызвала колоссальный интерес, и им все еще продолжали ежедневно звонить журналисты со всех концов мира.