Девушка с татуировкой дракона - Стиг Ларссон (2015)

– Как у нее дела? – спросил Микаэль.

– Она унаследовала доли брата и матери. Вместе с ней мы контролируем около тридцати трех процентов концерна.

– Этого достаточно?

– Не знаю. Биргер сопротивляется и всячески ее тормозит. Александр вдруг прозрел, что у него появилась возможность выйти из тени, и объединился с Биргером. У моего брата Харальда рак, и он долго не протянет. Он единственный, у кого остался крупный пакет акций – семь процентов, – который унаследуют его дети. Сесилия и Анита объединятся с Харриет.

– И тогда под вашим контролем окажется более сорока процентов.

– Такого блокирующего пакета акций в нашей семье еще никогда не было. К тому же на нашей стороне окажутся миноритарные акционеры – держатели одного или двух процентов. А в феврале Харриет сменит меня на посту генерального директора.

– Не уверен, что это назначение сделает ее счастливой.

– Я понимаю. Но никуда не деться. Нам нужны новые партнеры и приток свежей крови. Мы также сможем сотрудничать с ее концерном в Австралии. Существуют разные варианты.

– А где сейчас Харриет?

– Тебе не повезло – она в Лондоне. Но очень хотела бы с тобой повидаться.

– Я встречусь с нею на заседании правления в январе, если она приедет вместо вас.

– Буду рад.

– Передайте ей, что я никогда не буду обсуждать события шестидесятых годов ни с кем, кроме Эрики Бергер.

– Я это знаю, и Харриет тоже. Тебе знаком кодекс чести.

– Однако передайте ей, что вся ее деятельность, начиная с этого момента, уже сможет попасть в журнал, если она не будет вести себя достойно. Щадить концерн «Вангер» никто не собирается.

– Я ее предупрежу.

Микаэль покинул Хенрика, когда старика постепенно начало клонить в сон. Он упаковал свои вещи в две сумки. Закрывая в последний раз дверь гостевого домика, немного постоял в нерешительности, а потом все-таки решил зайти к Сесилии Вангер.

Ее не оказалось дома. Микаэль достал фонарик, вырвал страничку из блокнота и написал:

Прости меня. Желаю тебе всего хорошего.

Записку, вместе со своей визитной карточкой, он опустил в почтовый ящик.

Дом Мартина Вангера стоял пустым, только в окне кухни горела одинокая лампочка.

Вечерним поездом Микаэль уехал обратно в Стокгольм.

В дни между Рождеством и Новым годом Лисбет Саландер полностью изолировалась от внешнего мира. Она не отвечала на телефонные звонки и не подходила к компьютеру. Два дня она посвятила стирке вещей и уборке квартиры. Связала и выбросила годовой давности упаковки из-под пиццы и старые газеты; в общей сложности было вынесено шесть черных мешков с мусором и около двадцати бумажных пакетов с газетами. Лисбет словно решила начать новую жизнь. Она собиралась даже купить новую квартиру – когда найдет что-нибудь подходящее, – а до тех пор ее старый дом будет сверкать чистотой так, как никогда прежде.

После этого Саландер долго сидела словно без движения, погрузившись в размышления. Никогда раньше она не испытывала такой тоски. Ей хотелось, чтобы Микаэль Блумквист позвонил в дверь… И что же дальше? Схватил бы ее и поднял на руки? Ослепленный от желания, затащил бы ее в спальню и сорвал с нее одежду? Нет, на самом деле ей хотелось просто находиться рядом с ним. Она хотела бы услышать от него, что нравится ему такой, какая она есть. Что занимает особое место в его мире и в его жизни. Ей хотелось, чтобы он как-то продемонстрировал ей свою любовь, а не только дружбу и товарищеское отношение.

«Я сбрендила», – подумала она.

Лисбет сомневалась в самой себе. Микаэль Блумквист обитал в мире, населенном людьми с респектабельными профессиями, у них была налаженная жизнь и множество самых разных привилегий. Те, с кем он общался, занимались важными делами, выступали по телевидению и становились героями газетных колонок.

«Зачем я тебе нужна?»