Иллюзии — еще один дар магистра Сагар, и она щедро им пользовалась, неизменно превращая обычную классную комнату в нечто невероятное. На позапрошлом занятии, например, мы сидели на краю вулкана. На прошлом очутились на маленьком островке, практически, на пятачке, в бескрайнем океане. А теперь вот, судя по обстановке, перенеслись в Трокайский лес.

— Доброго дня, магистр Сагар, — выпалила я скороговоркой, с восхищением косясь по сторонам. — Вернее, ночи. Извините за опоздание.

— Ничего страшного, Керри, — рассеянно кивнула Аделла. — Проходи, садись. Сейчас начинаем.

От крайнего слева пенька мне уже махала рукой Майнола, указывая на свободное место. Арьяна с Илеттой сидели неподалеку. Ну вот, все в сборе. Тина, как и остальные прорицатели, практикум по «общему предсказанию» не посещала.

— Ну, и зачем тебя Бегемот вызывал? — обеспокоено шепнула Майка, когда я опустилась рядом. — Не отчислил?

Я отрицательно качнула головой, пробормотала:

— После поговорим…

Улыбнулась подругам — всем сразу, показывая, что жива, здорова и даже не покусана, и приготовилась слушать магистра.

— Итак, сегодня у нас гадание по зеркалу…. Если вас влекут тайны будущего, вы желаете заглянуть поглубже в себя или, наоборот, выйти за пределы того, что стесняет, ограничивает ваш дух — посмотрите в зеркало.

Ровный, чуть напевный с тягучими нотками голос Аделлы протяжным эхом разносился над притихшим озером, создавая особое настроение, незаметно погружая в транс.

— Зеркало покажет ваши надежды, страхи, ожидания. То, что вас удивит, и то, чего вы боитесь. Даже то, в чем сложно признаться самому себе.

Взмах тонкой белой руки — и перед каждым адептом, словно соткавшись из воздуха, повисло магическое зеркало. Длинное, овальное, оно загадочно поблескивало и переливалось в лунном свете, как живое.

— Мысленно задайте вопрос, сосредоточьтесь и смотрите. Внимательно… Пристально… — продолжала магистр. — Но не ждите готового ответа, он придет в виде образов, теней, их вам предстоит разгадать самим. Не беспокойтесь, то, что появится в зеркале, доступно лишь вашему зрению. Так что, дерзайте. И пусть увиденное станет вашим личным открытием.

Отзвучали последние слова, и зеркало тут же заволокло легкой дымкой, а воздух наполнился горьковато-терпким древесным ароматом.

Шафран и фиалковый корень.

Закрыла глаза, решая, какой вопрос задать. Погружаться в себя я не собиралась, выходить за пределы тоже, тайн будущего касаться не хотела. Да и вообще, честно говоря, не ждала ничего особенного ни от себя, ни от своего прорицания. По понятным причинам. Но занятие шло, и я, так и не придумав вопроса, распахнула ресницы и уставилась в зеркало, старательно делая вид, что пытаюсь там что-то разглядеть.

Гладкая поверхность таинственно мерцала, искрилась время от времени, для разнообразия «радуя» меня туманными завихрениями и темными причудливыми кляксами. Минут через десять я начала скучать, но упрямо продолжала удерживать на лице непроницаемо-глубокомысленное выражение, как вдруг зеркало заволновалось, пошло рябью, потом резко прояснилось, и я увидела…

Нет, не образ и не тень, а красочную, яркую картину.

Пустыня. Бесконечные желтые барханы под выцветшим от зноя небом. Камни, редкий колючий кустарник и пески… пески… пески… А посреди всего «великолепия», при одном взгляде на которое во рту пересыхало от нестерпимой жажды, — одинокий путник.

Мужчину я узнала сразу, хватило и беглого взгляда.

Демон…

Сердце забилось чаще — от ужаса, любопытства, невольного сострадания. Уж очень уставшим и потрепанным он казался. Каким-то помятым, я бы сказала. Словно его долго и тщательно жевали, пытались проглотить, подавились и, не справившись с задачей, выплюнули.

Слипшиеся волосы, грязные разводы на лице и теле — по-прежнему обнаженном. Только вместо красной тряпочки на бедрах теперь красовалась широкая пятнистая шкура.