Глубоко вдохнув, постаралась взять себя в руки и, скосив на двери тревожный взгляд, спросила уже телепатически:

«Он прислал тебя только, чтобы привет мне передать?»

Надеюсь, поблизости не ошивается чей-нибудь вейр. Например, крылатая тварь Рейкерда.

«И сссказать, что ссспасёт вассс завтрааа».

Так я и знала. Всё ему подвигов мало. Сегодня спас — и хватит. Так нет же, снова рвётся в бой.

Неугомонный мой.

Позабыв о страхах, что вызывало во мне красноглазое пресмыкающееся, я подалась к нему и взмолилась:

«Арх, миленький, передай Морсу… Мороку, а заодно и Гертруде, что не надо меня спасать. Вот совсем не надо. В этот раз я сама себя спасу, пусть только не мешает. Передашь, ладно?»

«Сшшшш…», — недоумённо отозвался вейр.

«Или ещё лучше… Сейчас!»

Я подскочила на ноги и бросилась обыскивать спальню, чтобы найти что-то, на чём бы можно было нацарапать послание хальдагам. Как назло, писчими принадлежностями здесь и не пахло. Не было ничего, из чего я могла бы состряпать записку Мэдоку.

Шерты.

«Нет, написать ему я не могу, — признала нехотя, возвращаясь к змею, — но ты обязательно передай вейрам, чтобы не подпускали Мэдока ко мне. Как угодно! Пусть что-нибудь придумают, но не позволят ему совершить безумство»,

«Жжжить надоело?» — флегматично поинтересовалось творение графа.

«Наоборот! Сейчас мне хочется жить как никогда! — заверила его с жаром и коротко пересказала разговор с Ансаей. — Скажи им, у меня есть шанс всё сделать правильно и я не хочу его терять».

«Передам — это не сссложно. Сссложнее вейрам противиться воле хозззяина».

— Они сильные. Справятся, — улыбнулась я, уверенная, что и Морсик, и Тру сделают всё возможное и даже больше, чтобы не подпустить ко мне де Горта.

Вместе, командой, мы обязательно справимся и всё преодолеем. Назло всем Рейкердам и Ансаям. В этом я уверена!

* * * * *

— Да что с вами со всеми происходит?! — в сердцах выкрикнул Мэдок, глядя своенравному вейру в глаза.

Тот не желал его слушаться — хальдаг это чувствовал. Нет, в отличие от Лизы он был не способен слышать мысли вейров, но легко улавливал перемены в их настроении. Чувствовал их, как может чувствовать создатель своё творение. И сейчас Мэдок понимал: с его Гертрудой, слепо преданной ему и всегда такой послушной, что-то происходит. Что-то с ней не так.

Как бы это ни были очередные происки треклятого короля.

— Повторяю, — дробя на слоги слова, проговорил он резко, — я приказываю — ты выполняешь. Гертруда! Не заставляй меня прибегать к крайностям!

Крылатое создание своенравно мотнуло головой, после чего ткнулось клювом в плечо хальдага, как будто его от себя отталкивая.

Лишь под утро на страницах одной старой книги им удалось отыскать описание ритуала, который должен был помочь Мэдоку вернуть силы. О полном восстановлении резерва не шло и речи, но по крайней мере после проведённого благодаря Матису обряда он твёрдо стоял на ногах и был готов сражаться за свою наину до конца.

Без друга он точно не справился бы. Надеялся и на поддержку вейров, но те точно с цепи сорвались. Да и Арх после возвращения из дворца был сам не свой. Беспокойный, злой, он начинал шипеть и яростно обнажал клыки, стоило им только заговорить о предстоящем столкновении.

— Теперь уже и мне хочется отбить у Рейкерда твою Лизу, — ворчливо выговаривал ему Матис. — Чтобы узнать, что она сотворила с моим добряком Архом. Ты только посмотри на него! Сам на себя не похож. Точно околдовала его шертова девчонка. Говорят же, все нэймессы ведьмы.

Мэдок слушал его вполуха, поглощённый своими мыслями. Оставалось всего несколько часов. Несколько часов, наверное, самых сложных в его жизни. Если не справится, потеряет её навсегда. Этого он допустить не мог. Если Лиза пострадает, он не простит себя, просто не сможет с этим жизнь.