Гертруда должна была сыграть главную роль в его замысле, но, как назло, именно сегодня решила проявить характер.

— Сначала Морок с утра пораньше концерты закатывал, теперь ещё ты, — устало проронил Истинный. — Я просто хочу её спасти, понимаешь? И без тебя не справлюсь. Ты должна будешь забрать её, чтобы Матис мог провести ритуал и вернуть её домой. Туда, где они уже точно не смогут до неё добраться. Помоги мне, Гертруда. Ты нужна мне. Ты нужна ей.

Вместо того, чтобы послушно склонить голову, как всегда бывало, птица вздыбилась, заклекотала, всем своим видом показывая, что помогать своему создателю не собирается.

Хальдаг ухватился за повод, сжал его железной рукой, заставляя вейра опуститься к земле, и жёстко проговорил:

— Если придётся, я заставлю тебя. Но тогда мне будет вдвойне сложнее: сражаться за неё и управлять тобой. Не вынуждай меня понапрасну терять силы, Гертруда. Если не хочешь, чтобы я пострадал, слушайся меня!

Птица снова заклекотала, глубоко, утробно, и на этот раз её клёкот больше походил на вой раненого животного. Отчаянный плач, мольбу к Стальному лорду, которую он не услышал, ослеплённый желанием как можно скорее спасти свою наину.

* * * * *

Ни одна светлая мысль так больше и не посетила мою не слишком светлую голову. С утра она была тяжёлой, ну прямо-таки неподъёмной. Я даже не сразу смогла оторвать её от подушки.

Нет, я не спала в своё удовольствие, просто лежала до самого рассвета, бросаясь из одной крайности в другую: то во мне цветком расцветала надежда, что всё у вейров получится, то этот цветок начинал увядать, отравленный опасениям, что ничего не выйдет.

Я ведь знаю Мэдока, знаю, какой у него характер. В иные моменты (да почти постоянно) он никого, кроме себя не слышит. Сомнительно, что услышит тех, что в принципе не способны с ним говорить.

Отчаявшись, я снова пыталась направить мысли в позитивное русло, после чего снова опускала руки и так до бесконечности. С первыми лучами, изнурённая этими эмоциональными скачками, ненадолго забылась, пока ко мне не заявились стражники с заявлением, что пора выдвигаться.

Завтрак мне не предложили, как и не прислали служанку, чтобы помогла привести себя в порядок. Впрочем, времени на приведение себя в порядок мне всё равно не дали. Только и успела, что провести пару раз по волосам щёткой, после чего меня буквально выдернули из комнаты и повели пустынными, гулкими коридорами.

Жаль, в городе не было так же пустынно. Наоборот, несмотря на ранний час, на улицах Ладерры царило оживление. Повсюду мелькали лица: в окнах домов, в глухих переулках, в приоткрытых дверях. Горожан распирало от любопытства и желания посмотреть на чудовище Стального лорда.

Благо хоть меня везли в карете, а не в какой-нибудь скрипучей повозке. Во-первых, в экипаже всё же было теплее (про плащ для леди-нэймессы мои конвоиры тоже не подумали), во-вторых, можно было не опасаться, что в меня чем-нибудь кинут. Помидоркой там или чем потяжелее — каким-нибудь булыжником.

— В чём заключается проверка? — спросила у стражников, физиономии которых могли сравниться мрачностью с промозглым зимним утром, а может, даже его переплюнуть.

— Скоро увидишь, ведьма, — ухмыльнулся один из троицы.

— Уверен, тебе понравится, — с презрительным прищуром заявил второй.

А третий, выразительно сплюнув себе под ноги, процедил сквозь зубы:

— Скорее бы ты уже отправилась к шертам!

Не дождётесь.

Украдкой показав им один из своих изящных пальчиков, я продолжила волноваться и морально настраиваться на непонятное испытание.

— Исковеркала жизнь молодому лорду! — не выдержав, с ненавистью воскликнул один из конвоиров. — Околдовала беднягу герцога, а ведь из него мог получиться хороший король!

— Я же говорю, ведьма она. Настоящее чудовище!

— Голову бы ей отрубить, а не проверки устраивать! — рыкнул тот, что до этого плевался.

Ну всё, хватит.