— Шел дождь, смеркалось. Долина напоминала затухающий костер. Народ собирался у Пирамиды, вот-вот должны были начать хедлайнеры — The Killers. В тот год был настоящий потоп, и все стояли почти по колено в грязи. И тут я увидел Джен. Она танцевала под дождем в центре круга с нелепым самодельным бубном. Я подошел ближе и окликнул ее. Она обернулась и подбежала ко мне на цыпочках прямо по жиже и мусору, словно никакая грязь не могла испачкать ее. Я соврал, что ты зовешь ее, и она радостно последовала за мной. Я отвел ее в рощу, где ручей и камень в виде головы дракона. Я попросил у нее денег, обещал вернуть, как только мы получим первый гонорар за будущий тур. Сначала она не поняла и начала смеяться. «Какой тур? Какие гонорары? О чем ты, Марк?» — повторяла она. Она была под кайфом, и все, что я говорил, казалось ей безумно смешным. Я объяснил, что ты оставил группу, Крис, что мы едем в тур без тебя и солист теперь Хью. Она как будто ничего не понимала. Тогда я повторил: отдай мне деньги. Она уперлась. У меня не было другого выбора. Это ты не оставил мне выбора, Крис, как всегда, как умеешь только ты. Я потянулся за ее сумочкой. Джен начала кричать, я схватил ее и прижал к себе. Я готов был на все, лишь бы она замолчала в тот момент. Она кричала, что не может отдать мне деньги, что ей надо заплатить за учебу, иначе ее депортируют. Я боялся, что нас услышат, но куда там: на Пирамиде выступал Брэндон Флауэрс в золотом сюртуке, и толпа ревела. Я выхватил у Джен сумочку. Она бросилась на меня и вцепилась ногтями в лицо. И вот тогда я толкнул ее. Я лишь хотел, чтобы она замолчала. Чтоб прекратился этот крик, от которого звенело в ушах. У меня так болела голова, я столько выпил. И она затихла. Ударилась головой о каменного дракона, из которого бьет ручеек. Вот здесь, виском. — Марк провел тыльной стороной ладони по лицу. — Звук был ужасный, как будто что‐то треснуло. Глаза у нее закатились, шея выгнулась назад. Кругом была грязь. Грязь, кровь и блестки с ее лица. Меня стошнило. Я набросил ей на голову капюшон своей кофты и взял ее на руки. Если бы не бурая гластонберийская грязь, все бы поняли, что она вся в крови. Я отнес ее в нашу палатку, снял с нее платье и надел на голову пакет, чтобы не испачкать все кровью. Я не хотел убивать ее. — Риммер посмотрел в глаза мне, потом Крису. — Это был несчастный случай. Понимаешь, мне просто были нужны ее деньги, а она отказалась их дать.

— Где ее тело? — тихо спросила я, но он меня не слышал.

— Я стоял над ней, не зная, что делать. И тут в палатку вошел Хью. Я рассказал ему, что случилось: ты, Крис, потребовал денег, и я согласился, а он теперь может занять твое место. Он молча слушал, а потом вышел. Я думал, за полицией. Но он вернулся минуту спустя с парой лопат. Наш кемпинг затопило грязью, многие рыли в земле канавы для отвода воды. Найти лопаты оказалось совсем не трудно. Видя мое состояние, Хью взял дело в свои руки. Он велел мне отнести тебе деньги. Когда я вернулся, мы распороли дно тента и начали копать. Палатка была огромной, человек на двенадцать. Помнишь? А спали мы в ней только вчетвером. Все было как в расфокусе. Я очнулся, когда на ладонях лопнула кожа и пошла кровь. Пару дней я совсем не мог играть. В ту ночь нам с Хью пришлось спать на том месте, чтобы примять землю. Потом дождь кончился, и мы бросили ее вещи в костер, который горел возле Каменного круга. Я смотрел, как пламя сожрало все, что осталось от Джен. За тот вечер я постарел лет на двадцать, но в реальном мире, видимо, все произошло очень быстро, потому что The Killers как раз вышли на бис. Звук был отвратительный, но музыка заполнила мою голову, как пустой сосуд: «All These Things That I've Done». Какая нелепая ирония: совесть разговаривала со мной голосом Брэндона Флауэрса. Когда я встретил его год спустя на вечеринке в Нью-Йорке, меня стошнило с крыши небоскреба. Если бы я мог выбрать саундтрек той ночи, это точно были бы не The Killers.

Я нашла тебя. Ты все это время была здесь, Джен.