— Поблагодарил? — Эвотт от неожиданности аж подавился и закашлялся, отплевываясь дурно пахнущим дымом. — С чего вдруг? С пятью коровами в год я бы горя не знал. Питался бы, как в лучшие свои годы.

— Смею предположить, что в лучшие ваши годы вы не сидели сиднем на одном месте, а активно исследовали мир, — парировал Элден. — Молодые драконы известны своей любознательностью и шилом в задни… — покосился на меня и поправился: — И шилом под хвостом. Сегодня здесь — завтра на другом конце королевства. Неудивительно, что им надо много мяса для поддержания сил. А вот если кормить таким же образом дракона, который все время проводит на одном месте и редко поднимается в небо, через пару лет бедняга растолстеет. Даже более того — потеряет способность выдыхать огонь.

— Почему это? — изумился Эвотт. Сделал крутой вираж, спустившись ниже, — так заинтересовали его слова Элдена.

— Потому что жир у драконов первым делом начинает откладываться не в животе, как у большинства, а в шее, — с видом знатока объяснил Элден. — Где расположены огненные железы, как вам, глубокоуважаемый дракон, должно быть прекрасно известно. И со временем жир перекрывает протоки этих желез, в результате продуцирование пламени становится невозможным. По крайней мере, до тех пор, пока дракон не похудеет.

Огненные железы? Продуцирование пламени? Откуда, хотелось бы знать, Элден знает все эти мудреные слова? Не говоря уж об особенностях анатомии и физиологии драконов.

— Я просто люблю читать книги, — сказал Элден, видимо заметив мое удивление. — Очень люблю.

— Кое-кому стоило бы поучиться у вас, — с уважением произнес Эвотт, опять поднявшись выше.

Вот ведь вредная рептилия! Постоянно пытается меня подколоть или задеть.

— Я ничего не понимаю! — простонал мой отец, со страдальческим кряхтеньем поднимаясь на ноги. — Драконы, коровы… Господин Войс, что происходит? Зачем вы устроили весь этот спектакль?

— Действительно, — поддержал его Дэниель, не сводя мрачного взгляда с отца. — Зачем? По-моему, мы все обсудили накануне.

— И я не согласился с тобой, — с кровожадной ухмылкой напомнил Артен. — Дэниель, ты разочаровал меня. Я уже сбился со счета, в который раз за последнее время вынужден говорить тебе это. Ты… — Артен запнулся в поисках достойного определения, но почти сразу продолжил злым свистящим шепотом: — Ты глупый избалованный мальчишка, привыкший получать все по мановению щелчка пальцев. На что ты, демоны тебя раздери, рассчитывал, обманув меня и погрузив в анабиоз?

— Рассчитывал, что ты не будешь лезть в это дело, — огрызнулся Дэниель. — Мне опять повторить, что я люблю Оливию? И я не готов отдать ее другому!

— Позвольте, Дэниель, — запротестовал отец. — Но вам придется отступить. Моя дочь…

— Ваша дочь свободный человек, — грубо оборвал его Дэниель. — И вправе сама принимать решения. Вы не имеете никакого права принуждать ее к браку с ненавистным человеком.

— Ненавистным? — удивленно протянул Элден. — Страшно любопытно, Оливия, когда вы успели проникнуться ко мне такими горячими чувствами?

И уставился на меня с самой благожелательной улыбкой на устах.

Отец тоже перевел на меня выжидательный взгляд, видимо, надеясь, что сейчас я во всеуслышание объявлю о том, как счастлива стать женой Элдена. Дэниель в свою очередь смотрел на меня хмуро, исподлобья, и я видела, как нервно дергается уголок его рта. Да что там, даже Артен смотрел на меня со столь нехорошим интересом, словно уже представлял, где надлежит спрятать мое бездыханное тело.

Одна Верина не присоединилась к всеобщему увлекательнейшему процессу изучения моей скромной персоны. Бедная женщина жалобно нахмурилась, с тоской покосившись в небо, где величаво парил дракон, и чуть слышно прошептала:

— Пять коров! Облезет, шкура чешуйчатая!