Гребя одной рукой и судорожно работая ногами, я вдруг ощутил удар – одна нога во что-то врезалась. И я даже не сомневался, что это чудовище со щупальцами из того бассейна наверху. Между рекой и бассейном наверняка есть какое-то сообщение, туннель, по которому эта тварь попала в реку, а теперь она здесь, затаилась и ждет удобного случая, чтобы уволочь нас с собой в черную глубину.

Но тут под моей второй ногой оказалось что-то скользкое, и я понял, что это камни, – мои ноги касались дна.

Мои легкие были готовы взорваться, в ушах пронзительно звенело, причем все громче и громче, однако я упрямо отталкивался ногами от камней, двигаясь по направлению к берегу, и вот наконец моя голова вынырнула из воды.

Кен кашлял и хаотично размахивал руками, но главное – он был жив. А я все шел и шел спиной вперед, таща Кена за собой, как вдруг понял, что большая часть моего тела уже над, а не под водой. Еще немного – и мы с Кеном рухнули на каменистый берег.

Я принялся с силой давить Кену на грудь, пока из его рта не хлынула струя воды. Он снова закашлялся, и я кашлял вместе с ним, опасаясь, как бы не выкашлять легкие.

Когда кашель прекратился, мы еще некоторое время тяжело дышали, приходя в себя.

– Спасибо, Нолан.

– Всегда пожа… Вот черт!

– Что?

– Молли!

Поскольку на этот раз мы двигались против течения, я толкал Кена перед собой, чтобы его не снесло. Мы держались недалеко от берега, хватаясь за все выступы и булыжники, которые попадались нам на пути, за коротенькие толстые деревца, торчащие из воды. Мы спешили изо всех сил.

И вот наконец за поворотом увидели накренившийся плот, а рядом с ним – шлюпку. Мы выбрались на берег и побежали, едва держась на подкашивающихся ногах.

– Нет! – закричал Кен.

На песке лежала женщина.

Верхом на ней сидела другая женщина. В руке у нее был нож, который она подняла, приготовившись снова вонзить его в грудь своей жертвы.

Услышав крик, женщина повернула к нам забрызганное кровью лицо, на котором лихорадочно горели огромные глаза.

– Хватит, Молли, – сказал я.

Но она все равно ударила Фезер еще раз.

Из архивов Нолана Мура

Глава 56

Пять дней спустя мне приснился сон.

Не буду вдаваться в подробности, поскольку, во-первых, сам их плохо помню, а во-вторых, чужие сны, как и стечение обстоятельств чужой жизни, всегда скучны. Причины и того и другого скрыты глубоко в характере самого человека, в его личной истории. Именно поэтому со стороны просто невозможно понять, почему для кого-то тот или иной сон становится настоящей сокровищницей, откуда можно черпать озарения и неожиданные выводы, на которые скуп бодрствующий разум. Поэтому расскажу вкратце. Этот сон снился мне уже третий раз подряд, и ничего удивительного в нем не было. Все-таки я весьма примитивно устроен.

Мне снилось, что я нахожусь в каком-то темном месте. Я сделал что-то ужасное, и теперь ничего уже не будет так, как прежде. Вокруг царит кромешная темнота, но я точно знаю, что стою в туннеле и у меня есть два пути – вперед или назад.

Если пойду вперед – выберусь на свободу.

Назад – вернусь к тому кошмару, от которого бегу.

Сначала, естественно, я выбираю первый вариант. Начинаю ползти вперед, задыхаясь от какой-то вони, и вдруг со всей ясностью осознаю: прежде всего надо покончить с кошмаром, иначе все это бесполезно, – нет там никакого спасения, и будущего тоже нет. Я с трудом разворачиваюсь в этом невыносимо тесном, пыльном туннеле и ползу навстречу своему кошмару. А туннель в прошлое сужается все больше, протискиваться по нему все труднее, однако я продолжаю упрямо ползти назад.

Но я так ничего и не нахожу. Того, что я ищу, здесь больше нет.

Точнее… на самом деле оно все еще где-то здесь. Только теперь намного дальше. Вне досягаемости для меня. И так будет всегда.

Потому что нельзя изменить прошлое.