Павел был известен, как спокойный, уверенный в себе профессионал, знающий цену себе и своему мастерству, но ему никогда не хватало простоты и легкости в отношениях с людьми. Своей отстраненно холодной рассудочностью он, словно стеной отгораживался от людей. Болезни его пациентов занимали его больше, чем сами пациенты. С книгой в руках он пытался найти ответы на вопросы, которые возникали у него почти ежедневно. Предметом его изучения стал страдающий человек. Павел понимал, что без основательных медицинских знаний он не имеет морального права лечить людей. Однако блеск известных имен не ослеплял его и не внушал благоговения, если великие умы не открывали ему правильные ответы на возникающие вопросы.

Целитель обязан объективно оценить клиническую картину болезни, назвать ее симптомы общепринятыми терминами и предвидеть дальнейшее развитие заболевания. Это математик может сформироваться, обложившись книгами в тиши кабинета. Целитель же, должен досконально знать человека, как в здоровом состоянии, так и во время болезни. А сколько подводных камней сокрыто во взаимоотношениях с больными, их родственниками, коллегами и администрацией.

Но главное, это принятие самостоятельного решения, которое для больного может означать одно из двух: жизнь либо смерть. Хорошим целителем сразу стать невозможно, прежде необходимо через многое пройти, многому научиться. Павлу это удалось, он стал целителем экстрасенсом. Но, настоящего целителя не бывает без искры человеколюбия и жалости к ближнему. И это у него было, ‒ сполна. Несчастный, почти отчаявшийся, он, наконец нашел, чему можно посвятить свою жизнь. Призвание властно вело его за собою.

В диагностике, как при дуэли на шпагах, один удар решает исход поединка. Но этот судьбоносный для пациента выпад целителя является результатом длительной и напряженной работы, его размышлений во тьме бессонных ночей, силы его характера, полета мысли и интуиции, и еще чего-то, самого главного, чему пока названия нет. Ни теоретическое образование, ни практика не могут заменить способности к синтетическому мышлению, когда из накапливаемых годами разнообразных знаний необходимо отыскать ответ в данном конкретном случае. Вот почему из набитых информацией зубрил-отличников редко получаются хорошие врачи, тогда как из находчивых троечников формируются светила медицины.

В чем же причина, столь очевидной обратной зависимости между первоначальными успехами, одних и последующими достижениями, других? Быть может, у последних, развивается дар предвидения? Он позволяет поставить правильный диагноз, увидеть дальнейший ход и даже исход болезни. Настоящий целитель умеет «видеть» больного и мыслить, как философ. Такой целитель – целитель от бога. Именно таким целителем был Павел. Он имел недюжинные способности и силу характера, когда приобретал эти необычные знания и реализовывал свой врожденный дар.

Мнение целителя может никто не разделять, но он должен твердо отстаивать свое решение. Иногда это приносит ему только страдания и отчуждение окружающих. В сложных клинических случаях со смертельным исходом целитель зачастую остается ответственным один. Все вокруг оказываются зрителями, а он, единственным действующим лицом. Блуждая и находя правильный путь в дебрях печатных строк и клинических наблюдений, Павел постоянно размышлял над сложностью и неоднозначностью человеческой жизни, и ответственностью целителя перед больным.