– И нечего так смотреть. Дуться должна я, потому что по твоей милости вечно хожу в заляпанной одежде.

С каждым словом я повышала голос. Не нарочно. Лу попятилась от меня. Грустное выражение лица сменилось гневным, упрямым.

– Ну что опять стряслось? – закричала мама снизу из кухни.

Что стряслось? Да все то же, что и всегда. Опять меня довели до ручки. Ни минуты покоя! Ни когда он мне отчаянно нужен, ни когда я его хочу.

Вместо ответа я бросила на сестру злобный взгляд и поплелась обратно в спальню, собираясь оценить масштаб катастрофы. Точно придется переодеваться, так что на вечеринку мы опоздаем. Элла меня убьет.

– Ненавижу тебя! – яростно завопила Лу мне в спину.

– Взаимно, – громко парировала я, хлопнув дверью.

Это не дом, а психбольница. А вся семейка – психи. Одно мне ясно: вот получу аттестат, сразу же сбегу из этих четырех стен, из этой проклятой дыры, где коров, лугов и навоза больше, чем людей, оставлю позади эту нудную жизнь. Возможно, перееду учиться в другой город. Или отправлюсь за границу по программе Work and Travel, буду работать и путешествовать. Без разницы, что делать или где, главное – подальше отсюда.

Месяца через три будут летние каникулы, а затем начнется последний школьный год: выпускные экзамены, написание заявок в университеты – или еще куда-нибудь. Мало ли, чем я захочу заниматься. Чтобы все получилось, надо сохранить успеваемость. С ней все неплохо, стабильная середина, а по немецкому и истории оценки даже отличные. Только в биологии я сильно отстаю. Ничего, как-нибудь наверстаю.

Цель так близка. Не могу дождаться.

Однако теперь надо вернуться в настоящее к возможной сложности – вот уж спасибо, сестрица.

Посмотрим, что натворила Лу…

Я подозревала, что так будет, но, только взглянув в большое белое зеркало в углу спальни, осознала степень шоколадного бедствия. Все старания насмарку. Бормоча ругательства, я стянула испачканный бежевый топ с пайетками и снова окинула себя в зеркале оценивающим взглядом. Наклонив голову и нахмурившись, я лихорадочно соображала, какой верх подойдет к черной узкой мини-юбке, полусапожкам и распущенным золотистым волосам: сегодня они падали на плечи особенно красивыми волнами.

Со вздохом я опустила руки. Ничего. Такова печальная правда. Расстегнув пуговицы, я спешно приспустила юбку к коленям. Дальше она сама соскользнула на пол. Сапожок полетел в сторону, а я попыталась сбросить другой и, припадая на одну ногу, ковыляла к шкафу. Сейчас нет времени на смелые решения или примерку, нужно торопиться. Поэтому я натянула простые узкие джинсы, черный короткий топ и достала подходящие балетки – ноги точно замерзнут. Но выбор у меня невелик.

К счастью, неброский клатч по-прежнему идеально вписывается в образ. Не придется откапывать новую сумку и перекладывать в нее все необходимое. Уже здорово.

Одного взгляда на часы хватило бы, чтобы понять – я безнадежно опаздываю. Но тут раздался гудок машины. Значит, за мной приехали. Проклятье.

Я нацепила вторую балетку, схватила сумку и сбежала по лестнице, которая протестующе скрипела и трещала под моими ногами. Внизу накинула на плечи куртку и распахнула дверь, крикнув родителям:

– Я ушла!

И не дожидаясь ответа, поспешила к черной машине Тима. Он снова назойливо засигналил.

Ну и холод.

– Да здесь я!

Бр-р-р. Даже в куртке пробирает дрожь от ледяного воздуха. Тяжело дыша, я плюхнулась на мягкое заднее сиденье рядом с Эллой и быстро захлопнула дверцу машины.

В салоне терпко пахло лосьоном после бритья, с которым Тим, как всегда, переборщил, сладковатым парфюмом Эллы и старой кожей сидений.