Дорога вела сквозь ночь. Окутанные мглой поля и деревья проносились мимо, тонкий туман дрожал над дорогой. Спустя полчаса за окном мелькнул город: дома, световые блики, все чаще вспыхивали фары встречных машин, однако вскоре это осталось позади – перед нами снова только тьма. И вот мы подъехали к маленькой загородной вилле, сверкающей разноцветными огнями. Тим припарковал взвизгнувший шинами «БВМ» в сторонке, выключил двигатель, и только теперь мы услышали музыку. Здесь, у самого леса, вечеринка никому не мешала. Ни яркий мигающий свет, ни музыка, сотрясающая каждый кирпичик дома, ни смеющиеся, танцующие, кричащие, пьющие подростки, которые, наверное, прямо сейчас развлекались за большой белой дверью. Некоторые стояли снаружи у входа: они о чем-то болтали, и их дыхание клубилось в морозном воздухе поздней зимы прозрачными облачками.

Этим ребятам, кажется, очень весело, но я не собиралась следовать их примеру и решила пойти прямо в дом: очень замерзла, и от одного взгляда на них мне делалось холодно. Однако куртку я, как и друзья, оставила в машине, чтобы потом ее не забыть и не потерять.

Мы в хорошем настроении вылезли из машины. Я вздрогнула от ветра, лизнувшего обнаженные руки. Тим с Эллой бросились вперед, чтобы поздороваться с друзьями, стоявшими у входа, и мы заторопились следом.

Йонас взял меня за руку. Его ладонь теплая, и это очень приятно.

Чем ближе к дому, тем громче музыка, ударнее басы, но это сущий пустяк по сравнению с тем мигом, когда Элла распахнула дверь и нас обдало горячим спертым воздухом. Мы внутри. Я заметила, что моим друзьям уже сунули в руки стаканы с напитками. Элла неосознанно покачивала бедрами в такт песне. Она уверенно вышагивала в высоких сапогах по темной напольной плитке, ее короткие крашеные фиолетовые волосы, обрамляющие узкое лицо, слегка колыхались. Толпа почти проглотила Эллу, но та еще раз обернулась, призывно махнула нам и закричала:

– Идите же! Давайте отрываться!

Радостно вскинув руку, Элла отхлебнула от своего стакана, а затем они с Тимом исчезли из виду. Последнее, что я разглядела, – ладонь Тима, скользнувшую пониже спины Эллы, и Кая с Фионой, наших друзей, которые пробились сквозь толпу и присоединились к ним.

Заряжающая атмосфера вечеринки и распевание песен по пути сюда окрылили меня. Теперь это чувство усилилось, переходя в упоение. Особенно когда из прихожей мы попали в гостиную: положив руки мне на бедра, Йонас прижал меня к себе, развернул и утянул в долгий поцелуй – и веки у меня сомкнулись сами собой. Его тело, губы, ритмы музыки, смех на фоне, эта ночь – все будоражило кровь.

– Мы опять в центре внимания, – прошептал Йонас. Он гладил меня по волосам, игрался с прядями.

Я тоже чувствовала, что на нас смотрят. Со всех сторон. Иногда я ловила эти взгляды: кто-то быстро отворачивался, кто-то все равно продолжал в открытую пялиться. Мной восхищаются – неописуемое чувство! Возможно, большинство питает ко мне ненависть, ведь у меня есть то, чего нет у них: Йонас. Самый популярный, самый горячий парень в школе. Спортсмен, сердцеед, любимчик учителей. Все это лишь добавляет ему привлекательности. Честно – пусть думают, что хотят. Пусть завидуют молча.

Улыбка на моих губах стала шире, я открыла глаза и посмотрела на Йонаса. Его волнистые волосы спутались, и таким он казался еще очаровательнее. Йонас обнимал меня, я ощущала тепло его тела.

– Пялятся, и ладно, – улыбаясь, я кокетливо подмигнула Йонасу и увлекла его за собой в глубь дома. Хотела немного осмотреться, а потом поприветствовать друзей, немного поболтать с ними, побаловать себя стаканчиком-другим.

Весь дом сплошной танцпол. Повсюду кружки, стаканы, бутылки из-под пива. Народу – не протолкнуться.

Тесно прижавшись друг к другу, мы с Йонасом танцевали, окруженные и приятелями, и незнакомцами. Мы вращались, двигались вместе. Я покачивала бедрами, а Йонас покрывал поцелуями мои шею и плечи.