— Не то, что не слышу, я не могу его принять, — сообщил принц, — и причина самая прозаичная: мне не справиться без Вас.

— А скажите, лорд ректор, — я повернула к нему голову, — Ваше молчание — это знак согласия?

— Чем больше я думаю о предложении принца, тем больше я с ним согласен, — задумчиво произнес он. — Я понимаю, ты у нас учебой загружена и готовишься стать матерью, но это самый разумный вариант, тем более что план о назначении тебя Главным попечителем Академии появился сразу после гибели лорда Тримеера. Мы как-то говорили о том, что ты одна из немногих, кому он доверял, а это дорогого стоит.

— Понятно, если даже Вы не возражаете против такого расклада, то, похоже, выхода у меня нет. Но сразу скажу, радости от этого решения я не испытываю. Я не лорд Тримеер, и у меня нет его знаний и опыта. Даже больше: я не понимаю, чем мне придется заниматься.

— Видана, мы все будем помогать, только возьмись за это, — попросил ректор, — учет мы и сами ведем, вон там за дверью скучающий красавец сидит, это его обязанности. Но есть вопросы, которые находятся только в ведении Главного попечителя. Далеко ходить не будем, я в курсе, что со дня на день Алиса Тойби останется сиротой, и тогда именно нам с тобой нужно будет готовить пакет документов для императорской службы попечения. Тебе предстоит многое узнать и многому научиться, прежде чем ты займешь место Главного попечителя.

— Понятно. И с чего прикажете начинать? — спросила я, осознавая, что получила дополнительную нагрузку на оставшиеся два года.

— Я тебе сейчас выдам Устав и папку с положениями: об обучении, об оплате, о содержании сирот и другие документы. Знакомься, даю на это неделю, а затем приступишь к изучению финансовых документов, — ответил ректор, а аудитор добавил, — вот как раз я через неделю прибуду, и мы вместе с Вами, леди Тримеер, и просмотрим их. Я укажу на ошибки, если они будут, объясню непонятные моменты и отвечу на все Ваши вопросы.

Лорды попрощались и улетели в столицу, а лорд Эрмитас достал из своего стола толстую папку на завязках и вручил мне.

— Спасибо, что не отказалась. Принц Птолемей сказал, что Гиен Мордерат в общении с императором еще весной назвал твою кандидатуру и упирал на то, что в память об Ольгерде ты сделаешь все возможное и невозможное, — поведал ректор. — Иди, племянница любимая, скоро ужин. Не сердись на меня, наступит день, и ты поймешь, что это мудрое решение.

Покидая его кабинет, я с удивлением услышала, как секретарь, протяжно вытягивая слова, рассказывал Северусу о намечающейся в Фоксвиллидж вечеринке в трактире родственников Велинки и приглашал старшекурсников прибыть на нее накануне выходных дней.

— Спасибо за информацию, — поблагодарил его Северус, увидев меня и поднимаясь со стула, — мы в свой корпус, всего доброго.

Секретарь, мгновенно проглотив язык, только кивнул и уткнулся обратно в зеркало, откуда махала рукой хорошенькая девушка.

* * *

В факультетской столовой, куда мы пришли последними из нашей группы, стоял многоголосный гул. Первокурсники сидели неподалеку от нас и испуганно поглядывали на шумные второй и четвертый курсы, те объединились за одним столом и делились впечатлениями от прошедших каникул.

— Опять что-то задумывают, — проворчал Карл в их сторону, — хулиганье, а не адепты.

— А тебе что опять не нравится? — спросил Ильгус Туален. — Лучше расскажи, как практику проходил? Что нового узнал, чем занимался в ведомстве отца?

— Ничего интересного, сидел за столом и свитки перекладывал, — буркнул Карл и прежде, чем уткнуться в свою тарелку, вызывающе посмотрел на меня, — лучше у адептки Тримеер спроси, чем она летом занималась.

— Так я знаю чем, мы с Ардером в гости к ним в детективное агентство приходили. Лично нам понравилось, — ответил Ильгус и обратился к Сабрине Крони, — а ты как? Практикой довольна?