Куски двигателей и корпуса еще разлетались в молчании космоса, когда на коммуникаторе возникло сообщение:

– Приму благодарность капитуляцией. Вас и вашей погребальной ладьи.

Пальцы саднило от ожогов, и Самина решила отступить, не посылая спасителю проклятий. Бриг запустил двигатели и… дёрнул истребитель за собой! Тот включил торможение, и тандем их резко остановился.

– Сцепились, – еле-еле смогла напечатать девушка, тратя силы на очевидное.

– Правда? Я думал, вы меня в плен берете.

Самина закатила глаза:

– Не смешно, надо расстыковаться!

Новая аксиома.

– Это ваша антенна, – ответил враг, – Зачем она там? Я ее отстрелю и…

Но привести варварский приговор в исполнение не успел: мгновение, и оба их корабля затянуло в кротовину, швыряя на орбиту Браны. Эвакуация состоялась.

* * *

На тандем обрушилась гравитация, преодолеть которую в сцепке было невозможно. Корабли падали. Двигатели, направленные в разные стороны, не могли работать синхронно, чтобы помочь друг другу – ни разогнаться нормально, ни приземлиться.

– откл, – был приказ, и Самина сдалась на милость врага. Она заглушила свои турбины.

Истребитель запустил торможение. Оно давало шанс – правда, если сесть на воду, которую на Бране надо еще поискать.

Веселье началось с резких толчков. Самину бросало по кабине, как хомяка в пластиковом шаре, пущенном с горы. После третьего удара виском о штурвал она потеряла сознание и пропустила всё самое интересное

2. Глава, в которой Самине грозят свернуть шею

«Скользнут по ослепительной синеве… мягко зароются в песок…» Ну-ну. Тонны водорослей и морской гальки взмыли над водой, как только бриг коснулся лагуны. Взлохмаченный берег стал свидетелем тому, как оптимистичный прогноз Эйдена не сбылся. Посадка оказалась не просто жесткой – убийственной. Истребитель почти не пострадал, но бриг раскололся надвое и, ко всему прочему, лежал вверх тормашками, весь покрытый тиной. Вряд ли в нем остался кто-то живой. Эйдена царапнула досада: он использовал станцию этих ученых для прикрытия, измучил их хрупкий корабль, чтобы спастись, а теперь те доверились врагу и погибли. Но война – не то место, где ищут справедливость или логику.

Пилот оторвал расфокусированный взгляд от иллюминатора и выбрался из кресла управления. Точнее, с минуту выскребал себя оттуда: в момент крушения штурвал с хрустом врезался в тело. Левая рука не слушалась, а справа прорвали лётную куртку и поблескивали хромом два ребра. Сквозь шум и пелену Эйден добрался до клинкета и набрал код разгерметизации: настало время адаптировать тело к новой планете.

Брана… Спрятанная в гиперпространстве столица Альянса, недосягаемый противник Империи. Голубая мечта её истребителей, святой Грааль для всего имперского флота. Эйден риз Эммерхейс – первый и единственный живой враг, ступивший на загадочную планету, – опирался здоровым плечом о борт своего корабля и пытался не умереть.

То ли из-за жестокого приземления, то ли из-за ужасной экологии Браны адаптация к ее атмосфере, силе тяжести и геомагнитным полям ощущалась, как тур в преисподнюю. Слишком горячий, сухой воздух обжигал легкие, чужеродные примеси не давали вдохнуть и дурманили разум, радиация фонила так, что кожа не успевала ее нейтрализовать, от бурной магнитосферы лопались сосуды. Гравитация, впрочем, порадовала: здесь она была чуть меньше привычной и вызывала лишь тошноту, головокружение и слабость.

Прошел час прежде, чем Эйден почувствовал себя аборигеном и открыл глаза. Он подошел к разлому на бриге и положил в него левую руку. Прижал куском болтающейся обшивки, выдохнул и резко дернул. У-у-у…плечо встало как надо, мир опять запустил карусель, а небоскребами брани можно было ворочать континенты! А ведь еще два ребра просились наружу, и мужчина решил оторвать их лежа, чтобы не провоцировать новую свистопляску ощущений. Эйден медленно расстегнул куртку и китель.