Мне трудно дышать под его взглядом. А самое идиотское — так и манит тоже хорошенько рассмотреть его… Это как наваждение, начинаю неосознанно двигаться более насыщенно, вкладывая душу в то что делаю… хочу понравиться ему. Чтобы не мог оторвать от меня взгляда. И в то же время дрожу внутренне от этого контакта, непонятной ауре, что окружила нас, бесконтактному общению… которое невероятно возбуждающе. Я по напряженной позе чувствую, что он заведен… что он испытывает желание… заливаюсь румянцем — да кто заметит… я вся горю, и от быстрых движений, и от охвативших эмоций.

Когда музыка заканчивается, сбегаю со сцены, понимаю, что больше никогда этого мужчину не увижу. И внутри все обрывается. Мне грустно. Но я уже знаю, что ни за что не стану работать здесь. Просто не смогу…

— Ну вот, не все так страшно, — встречает меня в гримерке Таня. — Хоть аплодисментов и не слышно.

— Там всего пара человек в зале. Кто тебе станет аплодировать…

— Я уверена ты их потрясла, — подбадривающе улыбается мне Татьяна.

— Я не буду тут работать… прости. Даже не стану ждать ответа.

— Ну меня то хоть подождешь? Вдруг сорву овации?

Судя по костюму подруги, она именно в стриптиз собралась. На ней короткая юбка в клетку и завязанная под грудью белая рубашка. И галстук. Очень провокационный наряд…

— Хорошо, я подожду конечно… пока переоденусь.

Но только начинаю снимать лосины, как в гримерку врывается Глеб…

— Так, слушай, как там тебя, — налетает на меня, и я теряюсь, пугаюсь, закрываюсь каким-то полотенцем, первым что под руку попало.

— Выйдите! Я же переодеваюсь! — пищу обиженно.

— Так, цыпленок, не выделывайся. У меня работа на голых баб смотреть, ясно?

— Я не буду тут работать, выйдите! Мне не о чем с вами говорить!

Боже, ну что я несу? Какой-то пафосный бред, Глеб уставился изумленно.

— Простите мою подругу, — вмешивается Татьяна. — Она очень, очень перетрухнула на сцене.

— Так, сейчас твоя очередь выступать, да? — поворачивается к ней Глеб.

— Да…

— Вот и чеши на сцену! — рявкает на Таню. — Мне с твоей подругой поговорить надо.

От этого заявления меня охватывает нехорошее предчувствие.

— Тань, не уходи, пожалуйста! Мне совершенно не о чем с вами говорить, Глеб. Вы простите пожалуйста… Но мне не подходит эта работа. Я… ухожу.

— Ты ведь пришла, значит деньги нужны?

— Это не имеет значения!

— Как сказать… ты ведь не знаешь, сколько я предложу.

— Я же сказала НЕТ! Что еще надо!

— Успокойся, Насть, — Таня берет меня за руку. — тебя всю трясет.

Подруга права, я и правда дрожу как осиновый лист, чувствую себя ужасно, буквально на грани истерики. Никогда раньше со мной этого не случалось, но я и в ситуации такие не попадала. Мне ужасно страшно. Понимаю, что эти люди могут делать с нами все что угодно. Также понимаю, что нужно вести себя более скромно, а не так как я, истерично и громко напрашиваться на неприятности… Но не знаю, как это сделать. Мне слишком страшно, чтобы я могла хоть что-то контролировать.

— Послушай подругу и приди в себя, — цедит сквозь зубы Глеб, явно нервничающий. — У меня для тебя охренительно выгодное предложение, любая другая баба в этом здании тебе за него глаза выцарапает. Переоденься, так уж и быть, я отвернусь…

— Да что ж такое вы от нее хотите? — восклицает Таня.

— Ею очень заинтересовался наш партнер по бизнесу. Он хочет только поговорить. Всего пара слов, и я заплачу тебе, девочка, сто долларов. А если ты согласна на большее… Тут суммы могут прибавить еще ноль… а может и пару…

У меня начинает кружиться голова. Я поверить не могу, что придя всего то на кастинг, уже получаю грязное предложение!

Но ты ведь знала… — шепчет подсознание… Что есть танцы в клубе… Ты дура последняя если надеялась, что все танцами ограничится.