В ответ она закрыла глаза и чуть подняла голову. Луке хотелось бы поцеловать ее теплые губы, но вместо этого, следуя собственному предложению, он нежно поцеловал ее в лоб и был вознагражден тем, что она чуть-чуть, едва заметно, качнулась в его объятиях, словно и ей хотелось большего.

В следующую секунду она уже открыла яркие синие глаза.

– Поцеловать тебя в губы? – спросил у нее Лука.

Он зашел слишком далеко. Она вздрогнула и посмотрела в его тепло улыбающееся лицо.

– Думаю, не стоит, – ответила она, но, вопреки словам, ее руки по-прежнему остались у него на поясе – она его не отпустила.

Он продолжал прижимать ее к себе, и она не стала отстраняться.

Очень медленно он наклонился к ней, и ее глаза так же медленно закрылись, а губы потянулись к его губам. Позади них открылась дверь, и Фрейзе вынес грязную посуду. Он остановился, когда увидел их, стоящих рядом в полутемном коридоре.

– Прошу прощения, – жизнерадостно произнес он и прошел мимо них на кухню.

Лука послушно отпустил Изольду, а та прижала ладони к горящим щекам.

– Мне пора идти спать, – тихо сказала она. – Прости меня.

– Но ты больше не сердишься на Ишрак и не ругаешь саму себя? – спросил он.

Она повернулась к лестнице, но он видел, что она смеется.

– Я ругала Ишрак, словно базарная торговка! – призналась она. – Я назвала ее распутной за то, что она позволила тебе поцелуй. И вот я!

– Она тебя простит, – сказал он. – И ты снова будешь счастлива.

Она поднялась по ступенькам, затем обернулась и улыбнулась ему. У него перехватило дыхание при виде ее сияющего милого лица.

– Я уже счастлива, – призналась она. – Кажется, я еще никогда в жизни не была такой счастливой.

* * *

Утром Фрейзе отправился покупать новые красивые плащи и шляпы, в которых им предстояло плыть в Венецию, а брат Пьетро с Лукой (придерживаясь легенды о том, что они братья-купцы), с Изольдой и Ишрак (в роли их сестры и ее компаньонки) отправились гулять по Равенне. Город был небольшой, окруженный плотным кольцом крепостных стен. На замковом холме высился громадный замок, царивший над жавшимися к нему неопрятными крышами. Утро выдалось ярким и солнечным, и ночная изморозь уже таяла на красной черепице. К голубому небу на каждом углу возносились колокольни величественных церквей. Самый центр города прорезал неглубокий канал, на каменной набережной которого раскинулся рынок, где торговали разным товаром. Город когда-то был столицей древнего королевства, и широкие мощеные дороги, идущие на север и юг, восток и запад Италии, пересекались в самом центре старинного города.

Девушки задержались у огромного храма, возвышавшегося над другими строениями, и с любопытством рассматривали его розовую кирпичную кладку.

– Храм приковывает взгляды к себе, но тот мавзолей, который я хотел увидеть, находится здесь, – объявил Лука и повел их к скромному строению сбоку.

– Это маленькое сооружение?

Изольде пришлось наклониться, чтобы пройти в низенькую дверь. Ишрак проследовала за ней, а последним шел брат Пьетро. Строение имело форму креста, и вошли они через северный вход. На секунду они задержались в дверях крошечной церкви, затем Изольда перекрестилась и преклонила колено, а Лука восхищенно вскрикнул при виде богатства красок, которое они увидели внутри этого скромного здания.

Каждый кусочек сводчатого помещения сверкал, словно только что покрашенный. Стены, пол, даже арочный свод были покрыты яркими мозаиками. Изольда осматривалась с восхищенным изумлением, а Ишрак не могла оторвать глаз от потолка густо-синего цвета, усеянного сотнями золотых звезд.

– Как красиво! – воскликнула Ишрак. Она подумала, насколько все это похоже на роскошные интерьеры арабского мира. – Что это? Личная капелла?

– Это вообще не храм, это – мавзолей, – объяснил ей брат Пьетро. – Его сотни лет назад построила великая дама-христианка для своего собственного погребения.