– Ну, просто любопытно, наверное, – сказал он. – Мы вот так же не знаем причины той огромной волны в Пикколо, не знаем, что создает гром, не знаем, откуда берутся радуги. Мы так много не знаем! И пока у нас нет ответов, люди считают, что эти странные причуды природы – результат колдовства, или чертей, или духов. Они запугивают себя и в результате обвиняют соседей, и тогда я должен выяснять истину. Но я не могу дать простое объяснение, потому что у меня простого объяснения нет. Но здесь… раз те, кто создавал эту мозаику, знали цвета радуги, то, может, они знали и то, что является ее причиной.

– Но почему тебе это интересно? – не успокоилась Изольда. – Разве важно, какого цвета вчера вечером был закат?

– Да, – неожиданно заявила Ишрак, – это важно. Потому что мир полон тайн, и мы сможем что-то понять, только если будем задавать вопросы, исследовать и открывать что-то новое.

– Понимать тут нечего, потому что все уже объяснено, – сказал брат Пьетро, говоря устами Церкви. – Бог установил радугу на небе как обещание человеку после Потопа. «Я полагаю радугу Мою в облаке, чтоб она была знамением завета между Мною и между землею. И будет, когда Я наведу облако на землю, то явится радуга Моя в облаке». – Он сурово посмотрел на девушек. – Большего вам знать не надо. – Он перевел свой взгляд на Луку. – Ты – расследователь священного Ордена, – напомнил он юноше. – Твоя обязанность – задавать вопросы. Но следи, чтобы твои расспросы не выходили за рамки твоей миссии. Наш господин и Святой отец приказали тебе выяснить, не наступает ли конец света. Тебе не приказывали задавать вопросы обо всем. Некоторые вопросы – это ересь. Некоторые вещи исследовать нельзя.

Лука в молчании переваривал слова, сказанные старшим членом их компании.

– Я не могу перестать думать, – тихо сказал он наконец. – Возможно, это Бог дал мне любознательность.

– Никто и не хочет, чтобы ты перестал думать, – проговорил брат Пьетро, открывая низкую дверь мавзолея. – Но когда милорд тебя нанимал, он ясно сказал, что ты должен думать только в рамках Церкви. Некоторые вещи не известны, как, например, превращение человека в оборотня, или как причина ужасного наводнения, и правильно будет, чтобы ты их расследовал. Но Бог прямо сказал нам о значении радуги в Священном Писании, так что нам не нужны твои мысли по этому поводу.

Лука склонил голову, но невольно бросил взгляд на Ишрак.

– Ну, а я продолжу думать, надо это вашей Церкви или нет, – заявила она. – И арабские ученые продолжат думать, и люди в древности явно тоже думали, а арабские ученые продолжат переводить их книги.

– Но мы – послушные дети Церкви, – объявил брат Пьетро. – А вот что думаешь ты, девица юная и неверная, никому не интересно.

Он повернулся и вышел на улицу, и все послушно последовали за ним, однако Изольда задержалась в дверях.

– Тут так красиво, – сказала она. – Цвета такие яркие, словно на только что написанных фресках.

Лука вышел чуть позже остальных, и она заметила, что он прячет что-то в карман брюк, прикрыв руку плащом.

– Что у тебя там? – шепотом спросила Изольда.

Брат Пьетро уже направлялся обратно к гостинице.

– Тот осколок стекла, – признался он. – Хочу проверить, можно ли создать с его помощью радугу в любом месте.

Она очень серьезно посмотрела на него.

– Но разве создание радуги – не дело Бога? Как сейчас сказал брат Пьетро?

– Это наше дело, – поправила ее Ишрак, – потому что мы пришли в этот мир, чтобы его понять. И я, как и Лука, хочу проверить, можем ли мы создать радугу. И если ему не разрешат это сделать, то это попытаюсь сделать я. Потому что мой Бог, в отличие от вашего, не возражает, чтобы я задавала вопросы.

* * *