«Последний вариант более вероятен, – подумал я. – Именно так в России решается большинство конфликтов между бизнесменами».

Владелец мастерской кивнул на старую лесенку, прислоненную к борту кеча:

– Поднимайтесь!

Взобравшись на широкую палубу из тикового дерева, я увидел, что каюта расположена сзади и достаточно низко, а штурвал, наоборот, высоко, что давало хороший обзор моря. Легко было догадаться, почему русскому захотелось спасти это судно.

Я зашел в рулевую рубку, спустился вниз, неспешно осмотрел спальные помещения и камбуз. Когда я занимался парусным спортом, то слышал, что якобы один раз в жизни корабль разговаривает с моряком. Я уже знал: что бы ни случилось, это судно будет моим.

Хозяин поднялся вслед за мной на борт. Я вылез из носового люка и столкнулся с ним около лебедок.

– Сколько времени уйдет на покраску? – спросил я.

– Неделя.

– Будет нелегко подобрать паруса.

– У нас сохранились оригиналы, они с заплатами, но их вполне можно использовать. Зайдем в офис, я покажу вам документацию.

Через каких-то полчаса я обговорил цену, добавив двадцать тысяч долларов для модернизации навигационного оборудования и снабжения судна провиантом, топливом и водой. Попросив у владельца сотовый телефон, я вышел из мастерской и позвонил Финбару Ханрахану в Нью-Йорк, попросив, чтобы он перевел деньги на счет хозяина мастерской.

Старый адвокат даже не спросил, на что я хочу потратить эти деньги. Услышав, что я в Турции, он, наверное, предположил: у меня там очередное правительственное задание. Прежде чем закончить разговор, я также попросил его отправить тридцать тысяч доктору Сиднею в благодарность за все сделанное для меня. Я решил, что не вернусь в дом Сиднея, а ночевать буду на судне, следя за ходом работ. Со мной был рюкзак, в нем «SIG» и письма, а больше мне ничего не было нужно. Да и прощаться я никогда не любил.

Вернувшись в офис, я вспомнил, что забыл уточнить одну важную деталь. И спросил:

– А как называется это судно?

– «Странник», – ответил хозяин.

Я кивнул. Теперь отпали последние сомнения: этот кеч предназначен именно мне. Кажется, я упоминал уже, что в старину слово «пилигрим» означало «странник», «кочевник».

Глава 51

Я вышел в море рано утром в понедельник, и, хотя судно было слишком велико для одного человека, навыки, полученные когда-то от Билла, очень пригодились. Скажу без хвастовства: я быстро научился вполне прилично управлять своим кораблем.

Он, наверное, имел странный вид: свежевыкрашенный корпус, выцветшие паруса и залатанный спинакер. Однако у меня не было нужды беспокоиться из-за этого: надвигалась зима, и если я и видел другие суда, то где-то далеко на горизонте.

Навыки судовождения вернулись ко мне, и уверенность в себе росла с каждым днем. «Странник» с годами не утратил великолепной скорости, и через три недели я уже приближался к итальянскому «сапогу», намереваясь двигаться в Адриатическое море, в хорватский Сплит.

Добравшись до западного побережья Греции, я остановился в крошечном селении, состоявшем главным образом из ветхого причала и универсального магазина, чтобы пополнить свои запасы горючего и съестных припасов. Пожилой грек, владелец магазина, заправил топливом дизель «Странника», уложил мои покупки – молоко и фрукты – в картонные коробки, а сверху бросил ворох нераспроданных в предыдущие месяцы номеров «Интернэшнл геральд трибюн».

– Возьмите эти газеты, иначе я просто сожгу их.