Она уходит, оставляя нас с Кириллом Самсоновым один на один. Мы молча разглядываем друг друга. Он выглядит пугающе! Высокого роста и крепкого телосложения. Нахмуренные брови, жёсткий взгляд, плотно поджатые губы. Владимир Степанович рассказывал, что его сын военный. Вроде бы. Я не слушала, мне было всё равно. Впрочем, сейчас тоже абсолютно всё равно. Пусть хоть сам президент!

— Как ты? — неожиданно спрашивает Кирилл.

Я ждала другого. Наверное, того, что он сразу же начнёт выгонять меня из дому. С первой секунды. Пинками. Сказка о Золушке закончилась так и не успев начаться. В Москве было прекрасно. Всё. Начиная от самой столицы и заканчивая домом, в котором мы жили с мамой и её мужем.

— Я нормально, — отвечаю, опустив взгляд.

Это ведь стандартные вопросы, да? Ничего такого. Ничего на чём стоило бы акцентировать внимание. Кирилл отнюдь не джентльмен и не благородный рыцарь. Возможно, он ощущает вину за то, что произошло.

— Не волнуйся, я сегодня же куплю билет на поезд и соберу свои вещи. Надолго здесь не задержусь.

— Я не волнуюсь, — усмехается Кирилл. — Но покупать билет ты не будешь.

Я открываю и закрываю рот от удивления. Что он несёт? Почему это не буду? Его тон бескомпромиссный и уверенный, какой бывает у людей, привыкших отдавать распоряжения. И все достойные ответы, которые все время крутились у меня на языке, как-то мигом улетучиваются.

— Что у тебя с поступлением в вуз, Вита?

— Экзамены на следующей неделе, — ошарашенно отвечаю я.

— Ты остаешься в этом доме и занимаешься. Я оплачиваю твою учёбу и ежемесячно перечисляю деньги на карту. Естественно, меня не прельщает перспектива опекунства, но так вышло, что я дал слово отцу о тебе позаботиться.

К глазам тут же подкатывают слёзы. Не могу поверить в то, что Виктор Степанович перед самой смертью волновался о том, как я буду жить без матери… Какой же он все-таки хороший и добрый…

— Безумно признательна твоему отцу за заботу, но я не останусь в этом доме, — отвечаю Кириллу. — И за обучение тоже платить не нужно. Мне не нужен никакой опекун! Мне двадцать, не пять. Сама справлюсь.

Кирилл медленно проходит по кухне и приближается к барной стойке. Опустив локти на столешницу, крепко сжимает челюсти и смотрит мне в глаза, будто пригвождая к земле. Неприятный у него взгляд, слишком тяжелый. И черты лица грубые и совершенно некрасивые. Что Аня вообще в нём нашла? Где увидела красоту?

— Ты совсем дура? — спрашивает наконец Кирилл.

— Что ты себе позволяешь? — отвечаю вопросом на вопрос, ощущая как краска заливает лицо.

Господи, какой же он невыносимый! Владимир Степанович точно его отец? Он воспитывал его хотя бы немножечко? Создается впечатление, что нет. Кириллу исполнилось тридцать пять, и я почему-то думала, что к этому возрасту мужчины давно обучены манерам и общению с женщинами. Но явно не этот тип!

— Это был вопрос, не утверждение, — произносит Самсонов. — Только глупая девчонка соберёт свои вещи и свалит из столицы в заброшенную деревню, просрав перспективу получить образование в лучшем вузе страны.

Я опускаю взгляд и нервно тереблю края платья. Интересно, что посоветовала бы мама в таком случае? Остаться? Уехать? Я не привыкла принимать сложные решения без неё.

Глава 3

Аня приглашает меня к себе в гости на обед.

У неё большая и дружная семья. Мать домохозяйка, отец — известный в городе юрист. Ещё у Ани имеется младший брат и сестра на три года старше. Правда, она живёт отдельно.

— Моем руки, девочки! — командует Жанна Леонидовна. — Я приготовила такую вкусную запеканку, м-м. Пальчики оближешь!