Дальше в ход пошли шашка и кинжал. Переступив в кузов, чтобы дать себе хоть какой простор для маневра, парень принял на шашку клинок горца и много раз отработанным финтом отбросил его в сторону, тут же сделав выпад кинжалом. Дамасский клинок вспорол бок абрека, заставив того застонать и откинуться назад. Следующим ударом парень добил противника и тут же развернулся, чтобы встретить следующего.

Вертясь волчком, Елисей отбивался от двух наседающих на него горцев, успевая наносить ответные удары. Пара минут такой схватки, и горцы отвели коней от повозки, начав объезжать ее по кругу. Воспользовавшись передышкой, парень сделал несколько глубоких вдохов, уравнивая дыхание, и тут из-под повозки раздался негромкий выстрел. Находившийся левее от повозки горец, схватившись за грудь, начал медленно заваливаться на бок.

«Мишка, паршивец. И ведь попал, – сообразив, усмехнулся про себя Елисей. – Лишь бы наружу не вылез. Иначе зарубят».

Второй горец, сообразив, что рядом с повозкой ему безопаснее, пришпорил коня и ринулся в новую атаку. Сбросив его удар по касательной, парень ткнул концом шашки ему в лицо и тут же пригнулся, пропуская над собой обратный удар противника. Шагнув в сторону так, чтобы оказаться левее сидящего верхом на коне горца, Елисей резким кистевым ударом шлепнул его коня плашмя, заставив шарахнуться в сторону, и тут же рубанул абрека по плечу.

Воспользовавшись образовавшейся паузой, Елисей быстро осмотрелся и, приметив, что горцы наседают на рабочих, а те отбиваются разряженными ружьями, парень ринулся на помощь. Рабочие, сообразив, что просто так горцам до них не добраться, начали двигаться так, чтобы между ними и нападавшими постоянно были телеги. Пешему проскользнуть под днищем гораздо проще, чем верховому объехать препятствие.

Понимая, что время уходит, горцы начали спешиваться. И вот теперь пятеро рубак, размахивая шашками, принялись теснить рабочих к кромке леса. Подбежав к месту стычки, Елисей без долгих размышлений рубанул ближайшего горца по плечу и, стремительно развернувшись на пятке, отбил удар другого абрека. Горцы, моментально сообразив, кто тут самый опасный, забыли про рабочих и дружно навалились на парня.

Вот тут и пригодилась Елисею наука деда Святослава. Перехватив кинжал обратным хватом, парень окунулся в состояние транса, которое всегда приходило, едва только он начинал подобную пляску. Тело само делало свое дело, а сознание словно наблюдало за телом со стороны. При этом перемещался Елисей постоянно, не давая противникам дважды нанести удар в одно и то же место.

Только теперь он вдруг понял, почему дед Святослав называл тренировки пляской. Это и вправду был танец. Танец смерти. Стремительный и непредсказуемый. Стремительный разворот вокруг своей оси, и кончик шашки рассекает горло одного горца, взмах левой рукой, и клинок второго отброшен зажатым в ней кинжалом. Быстрый присед на колено правой ноги, и клинок подсекает бедро третьего абрека.

Три коротких приставных шага, и клинок четвертого горца с бессильным лязгом отлетает в сторону. Шашка Елисея перехватила его в падении и, закрутив, отбросила в сторону. Еще один разворот, и кинжал разрубает абреку горло. Не ожидавшие такого отпора горцы шарахнулись в стороны, пытаясь найти слабое место противника. Но Елисей, не давая им опомниться, атаковал сам.

Рабочие, воспользовавшись тем, что все внимание нападавших сосредоточилось на парне, успели перезарядить ружья и теперь выбирали момент, чтобы начать стрельбу. Но Елисей этого не видел. Его атака заставила горцев снова отступить. Пользуясь их замешательством, парень срубил еще одного абрека и, отпрыгнув назад, устало опустил руки, давая стечь напряжению. Рабочие не упустили момента. Их нестройный залп уложил еще двоих и ранил одного абрека.