Как Милана говорила, провозились до самого начала. То одну накрасили, то другую, то третью. Затем взялись за прически, меж перерывами я успела пару раз перекусить. Правда Мила рычала, чтобы не заляпалась, но вроде все обошлось. Моё счастье, что платье у меня расклешенное от груди в пол. Ешь, пей и это светло-розовый шедевр все равно украшает тебя. Набухшая грудь в открытом декольте смотрелась невероятно сексуально. Или я просто влюблена в себя. И несмотря на приятные хлопоты, я вымоталась раньше, чем попала на праздник.

До официального представления, Милана приказала держаться в стороне. Я забралась на второй этаж ресторана и наблюдала за всеми сверху. Первым холодком обдало, когда увидела Михаила среди гостей. Я знала, что папа отправит ему пригласительный, так как мы это обговаривали. «Оставим все разногласия в прошлом, он отец его внуков и тем самым член семьи». Я думала, что будет равнодушие, когда увижу его, но душа всё ещё болит. Обида давит за то, что я знаю его истинную натуру, а хуже давит, что по жизни нам ещё много раз придется пересекаться. Правильно говорят, что время не лечит, а меняет людей.

Второй холодок выпрыгнул из самой глубины, оставляя самый не приятный осадок, когда увидела Богдана. Вокруг так и вьются молодые и красивые особы. И та самая Роксана тоже с ним, неприятно по телу пробежали мурашки. На что моя наивность рассчитывала, что он будет по гроб жизни вспоминать голубоглазую Алису? Думаю, при такой жизни и при таком разнообразии у меня шансов с самого начала не было. Тут и Хмельнов старший не уступает младшему, тонет во внимании красивых дам. Смотря на Эдуарда, на его важность, на его уверенность, теперь понимаю, зачем Милана выбрала именно эту песню. Надеюсь, что папа не воспримет эту выходку всерьез. Интересно, а он вообще в курсе, что Хмельновы оба тут?

На этом мой круг знакомых замыкается. Столько людей и все такие важные. И перед всей этой свитой нужно будет выступить и постараться не ударить лицом в грязь. Это в караоке можно плохо пропищать в микрофон, а тут раз и навсегда тебя запомнят так, как представишься. Мало того сам опозоришься, так и отца с Милой подведешь. Руки задрожали, может, не стоило подписываться на эту авантюру?

— Добрый вечер… — папа появился на сцене, приветствует гостей. Как жаль, что они с Богданом так и не помирились. Несправедливо вышло с ним, одно ребенка нашел, а другого потерял.

— «Спускайся в центр зала и микрофон не забудь!» — смс-ка Милы подкосила мне ноги, на которых я еще даже не стою.

— «Мне что-то боязно!» — в ответ, а сама на дрожащие и слегка отекшие ноги туфли натягиваю. Хорошо, что платье длинное и не должно быть так заметно.

— «Мы должны показать Хмельновым, что Орловы ещё те…» — что за многоточие? Ещё те? Кто еще те? Ещё те пигалицы? В моей голове, что только не мечется, все что угодно, но только неуверенность.

— «Что ТЕ?» — перед глазами плывет мир.

— «Не тупи! Придумай сама!» — и злобный смайлик.

— «Пигалицы?» — тут же в ответ.

— «Я старая пигалица! А ты давай спускайся!» — Господи, зачем я это написала?

Быстро убираю телефон в сумочку, пока ещё какую-нибудь глупость не сморозила. Спускаюсь вниз. Никто не знает меня и никто внимание не обращает, а те, кто знает, не видят. Беру заранее приготовленный микрофон и вспоминаю вечер, когда впервые увидела Богдана. В сердце больно кольнуло. Как так-то? Почему не получилось? Неужели один из нас вырос, а другой ещё не готов принять взрослую жизнь? Со спины наблюдаю за любимым и как любезничает с какой-то особой. Ревность? Нет! Просто на её месте могла бы стоять я и мило общаться, но видимо не судьба.

— Эх, — сильно сжимаю микрофон, достигнув своей точки.