Меня окатило лавиной чистой силы — действительно, никаких заклинаний, я специально вынюхивала. А потом стояла столб столбом и тупо пялилась в пустоту кабинки, не в силах поверить в произошедшее, покуда там не материализовался сумасшедший родственник. Да не один, а с визжащей полуголой девицей, которую он как раз пытался оттащить от своего треклятого изобретения. Девица оттаскиваться не хотела, брыкалась и вопила на каком-то странном языке, произнося слова быстро-быстро и очень громко. Наверное, она ругалась. Причем не особо цензурно.

— Идиот, ты кого притащил?! — как-то сразу «выпав» из панического ступора, тоже заорала я.

Эйвальд отвлекся, девица, изловчившись, двинула ему локтем в ухо с такой силой, что братец не устоял на ногах и повалился прямехонько на творение рук своих. На свой чудовищный самовар то есть. Добрая половина деталей незамедлительно отвалилась и заплясала по полу. Затем в сторону накренилась одна из опорных частей конструкции. Раздался треск, железный лязг, и комнату заволокло непонятно откуда взявшимся дымом. К чести девицы надо сказать, что горланить она не перестала. Зато, пользуясь тем, что Эйв, еще толком не придя в себя, уже вовсю оплакивал свой переместитель, буквально смела меня в сторону и ломанулась к выходу. Совершенно машинально я выкинула вперед руку, и дверь захлопнулась прямо перед носом истеричной особы. В комнате воцарилась тишина, неприятно резанувшая слух, даже Эйвальд перестал стенать. Непрошеная гостья немного постояла, очумело таращась на столь самостоятельную дверь, а потом, как и подобает барышням после истерики, хлопнулась в заслуженный обморок. Я, признаться, обрадовалась. Хоть дух переведем, пока она валяется.

— Эйв…

— Лета, подожди.

— Эйвальд!

— Я же сказал: подожди! — он взволнованно склонился над безвременно отрубившейся.

Я философски пожала плечами. Ну, нет так нет. Сама разберусь. И принялась увлеченно ковыряться в том, что осталось от временного переместителя.

— Вроде жива, — облегченно выдохнул родственник. — А ты чего там шаришь?

— Надо, — отрезала я.

— Эй, аккуратней, доломаешь!

Я хохотнула.

— Да ну? О! Вот он-то мне и нужен!

— Да кто — он? Немедленно перестань мародерствовать!

— Я не мародерствую, а пытаюсь извлечь максимум пользы из твоего самовара негодного.

Я подошла к девушке, оттеснила в сторону Эйвальда и надела ей на шею сиреневый камушек на цепочке. Сиреневый… Нет, так не пойдет, совсем разряжен. Немного подзаправим, с нас не убудет. Я положила ладонь на амулет. По нему тотчас забегали золотистые искорки, а сам он постепенно приобрел глубокий фиолетовый цвет. Так-то лучше. Я удовлетворенно кивнула.

— Это что? — Эйв беспокойно топтался за моим плечом.

— Что, братец, амулетик свой не узнаешь?

— Узнаю. Я имел в виду: зачем он ей?

— Эх ты! Ученый, не скажу в чем моченый! Ты их все без разбору, что ли, хапаешь?

— Ну, как тебе сказать… Какие были, такие и взял. Побольше.

— Ясно. Это, чтоб ты знал, универсальный переводчик. Думается мне, что легче найти общий язык с человеком, который тебя хоть немного понимает.

— А он сработает? Она же из другого времени!

— Вот этого не знаю. Но попытка не пытка, так ведь? А теперь объясни-ка мне, что ты натворил?

— Лета, я нечаянно! — тут же начал оправдываться зловредный братец. — Я не хотел!

— Чего? — ласково улыбнувшись, уточнила я.

— Переносить ее… Это само собой вышло…

По его виду я как-то сразу поняла, что этот негодяй и сам здорово ошарашен таким поворотом событий.

— Теперь, по крайней мере, ясно, почему Беатрис тебя бросила! — не удержалась я от колкости. — Ты что же, все время сюда девиц таскаешь?

— Летка, не мели ерунду! Это не смешно! Это очень — очень! — серьезно. Из другого времени нельзя забирать даже неодушевленные предметы, не говоря уже о…