— Н-но, г-госпожа Гант-трам… — внезапно начал заикаться маг.

— Позвольте хоть оплатить вознице ожидание, — вмешался Рэйнер. — С полудня экипаж простаивает по… нашей вине.

Виноват был исключительно мэтр Штанге, и мы все об этом знали, но не настолько я жаждала его пристыдить, чтобы рисковать разоблачением.

— Право не стоит, — бросила я через плечо, не замедляя шаг. — Всего хорошего, господа.

Мэйн Рэйнер хоть и вояка до мозга костей, но вояка умный. Он явно заподозрил неладное, а я этой спешкой лишь подливала масла в огонь, но раз уж все мыслимые и немыслимые проверки мы с домом прошли, задерживать меня никто не имел права. Сделка заключена, и сделка честная… если опустить некоторые нюансы, так что подозрения подозрениями, а следом мэйн не рванул. В дверях я даже обернулась, дабы убедиться: гостиная отсюда просматривалась плохо, но, судя по приглушенным голосам, мужчины не сдвинулись с места.

Я толкнула тяжелые створки и, отважно ступив за порог, жадно втянула носом весенний воздух. Такой же, как и пару часов назад, когда я выбегала проветриться и морщилась от одуряющего аромата кирсии, которой заросла вся округа, стоило сойти снегу. Такой же и в то же время совсем другой. Теперь к сладости кирсии добавился терпкий запах свободы.

Голова закружилась, я покачнулась, но быстро поймала равновесие и шагнула на первую из двадцати трех ступенек, ведущих с крыльца к подъездной дорожке. Вторая, третья, четвертая… на пятую вместе с моей ногой опустилась еще одна — по-мужски огромная, но при этом втиснутая в женский башмачок на звонком каблуке. Дальше мы спускались уже вдвоем: я и материализовавшаяся рядом Тильда. Где-то по пути она попыталась отнять у меня саквояж, но после недолгого перетягивания груза я одержала безоговорочную победу, несмотря на разницу весовых категорий.

— Хочешь что-нибудь потаскать — в экипаже ждут сундук и чемодан, — проворчала я, переместив саквояж в другую руку.

— В них нет денег, — хмыкнула Тильда, и диалог иссяк.

В материальной форме она вообще говорила мало и все больше по делу, и только когда вновь оказывалась в моей голове, никак не могла заткнуться.

Судя по храпу, доносившемуся со стороны потрепанного наемного экипажа, возница вполне неплохо проводил время, так что мы позволили себе на пару секунд задержаться у подножия лестницы. Словно подчиняясь командам невидимого дирижера, мы симультанно развернулись и окинули дом прощальными взглядами. Снизу вверх, слева направо. Не могу сказать, что в тот миг испытывала что-то даже отдаленно похожее на грусть, но легкая нервическая тошнота к горлу подкатила. Все-таки здесь я провела без малого десять лет — не особо счастливых, но фактически всю свою молодость… Про Тильду вообще молчу, впрочем, я и не поворачиваясь знала, что лицо ее сейчас невозмутимо, как у престарелого жреца, выслушивающего скабрезную шутку — годы опыта как-никак. Хотя внутри там наверняка бушевал настоящий шторм.

— И что теперь? — деловито уточнила Тильда, когда мы вдоволь налюбовались нашим узилищем.

— А теперь, — вздохнула я, — надо рвать когти. Очень быстро и очень, очень далеко.

Глава 2

Глава вторая, в которой ломаются корабли, планы и судьбы

Наверное, Тильда права, и всему виной мои многочисленные недостатки, из-за которых я мало того, что никогда не найду приличного мужа, но и вряд ли проживу достаточно долго, чтобы выйти хоть за кого-нибудь, даже за неприличного. Замуж я не собиралась — спасибо, одного раза хватило, — однако жить хотела, так что мысленные нотации выслушивала со стойкостью ланарского монаха. Говорят, они способны сутками балансировать на одной ноге, невзирая на ливни, снегопады и порывы ветра. Вот и я, стиснув зубы, покачивалась под ударами хлестких фраз и даже не возмущалась. Ну, почти.

К нотациям, разумеется, прилагался полный список упомянутых недостатков.