Конечно, у меня никогда особо и не было возможности просто повеселиться. Мои родители – моя мать и мужчина, которого я считала своим отцом – умерли бы со стыда, если бы кто-то увидел их в кантри баре. Я смеялась, двигая ногами в такт жизнерадостной песни, и учила правильные шаги, повторяя за стоявшими в ряду передо мной. Я была неуклюжей в танце, но мне было все равно. Никто не замечал моих ошибок, не указывал мне на них и не стыдил. Здесь никто не знал, кем я была. А что самое главное, никто не знал, кем были мои родители. Спасибо, боже.

Все топали и хлопали, покачивались в танце и поворачивались вместе. Прокуренный воздух бара стал влажным из-за большого количества людей. Шеймус попался мне на глаза, когда я в очередной раз крутанулась в танце. Он подмигнул мне, немного улыбнувшись. Я не смогла сдержать ответную улыбку и помахала ему, и из-за этого запоздала с притопыванием каблуком в следующем такте мелодии. Когда песня закончилась, все посетители стали хлопать и радостно кричать, а кто-то даже свистел тем пронзительным свистом, которым экономка моих родителей обычно звала собак. Я так и не научилась так делать, а моя мать считала этот жест бестактным и говорила, что это одна из причин, по которым Миссис Боуфорд никогда не будет принадлежать к высшему обществу.

Господи, моя мать.

Почему я постоянно думала о ней, о моей семье… все… чертово… время? Сейчас я не была в университете или в научно-исследовательской поездке в Исландии. Я была в Монтане, вдали от их деспотичных манипуляций, к полному разочарованию моей матери. Они бы ни за что не приехали сюда, пусть даже только за тем, чтобы выволочь меня из этого бара.

Нет, теперь я была недосягаема для них, я была в безопасности. Хотя «безопасность» не была подходящим словом. Они не были опасными. Они бы никогда не причинили мне физический вред. Эмоциональный? Ага, у меня уже было несколько неплохих примеров этому. Единственное, что грозило мне с Вандервелками, это потерять себя. А Эйден Стил, упокой Господь его душу, спас меня. Если бы он только был жив, я бы поблагодарила его, обняла и поцеловала, откровенно и совершенно не стесняясь показала бы свои эмоции. Теперь я знала, почему никогда не вписывалась в свою семью. Я пошла в отца – отца, о существовании которого не знала каких-то две недели назад. Это так многое объясняло, даже то, почему мне, пожалуй, нравились линейные танцы. Нравились ли они ему? Если он проехался по всей стране, заделав пять внебрачных дочек, думаю, что он хотя бы раз попробовал так танцевать.

Мне оставалось лишь гадать, как такого рода мужчина мог быть допущен на одну ночь к постели моей матери. Я вытерла лоб и облизнула пересохшие губы, пока пробиралась к парням и пыталась стереть из головы образ моей матери, занимающейся сексом.

– Тебе тут весело? – спросил Патрик. Он сидел за высоким столиком, поставив локти на стол.

– Очень. – Я теребила свою рубашку в попытке хоть как-то охладиться. Бар был переполнен и от танцев мне стало жарко. – Договорился о свидании?

Он заулыбался, и даже в приглушенном свете бара я увидела, как он краснеет. Как только мы зашли, он заметил девчонку, по которой вздыхал – его слова, не мои – и сразу пошел к ней.

– Завтра вечером. Пива?

Я кивнула и Шеймус налил мне стаканчик из пластикового кувшина, стоящего на середине стола, рассказывая мне о той девушке. Он точно на нее запал. Патрик, Шеймус и остальные парни были очень милыми. И выглядели они тоже ничего так . Все, кто работал на Ранчо Стила были без преувеличения красавцами. Должно быть, там было что-то особенное в воде. А может это был тяжелый труд на ранчо, который украсил их кожу загаром и закалил их мышцы. Но никто из них – не смотря на их шикарные тела – не был тем, о ком я действительно стала бы вздыхать. Они все были неплохими и все такое, но для меня больше как братья, чем парни, с которыми я бы стала встречаться… или спать. Джеймисон и Бун были теми, кто будоражил меня.

Да, Джеймисон и Бун.