Короткое, приятного мятного цвета, платье спортивного кроя только подчеркивает все достоинства моей фигуры. На ногах кеды. Удачно я выбрала обувку. Парниша выше меня лишь на пару сантиметров. Припоминаю из откровений в переписке, что он будет стесняться, если девушка будет выше его.

Мдя. Любка вот на десятисантиметровой платформе едва дотягивает ему до плеча.

Бесит!

И глупо отрицать, что меня не задело, что он предпочел её, а не меня. Еще как задело.

Именно невысокую, молоденькую и ушлую — полную противоположность мне.

Так тебе, мужлан! Видишь, как тебя сия дева прокатила. А я твой утешительный приз, мля.

Что это я, злорадствую что ли? А почему бы и нет?

— Привет, медвежонок! — говорю с усмешкой и вызовом в глазах, подойдя к столику.

Помню-помню, что по имени к нему нельзя обращаться.

— Салют, детка, — отзывается он. — Значит, помнишь меня?

О, какое самомнение. Я ненароком почесала ч.с.в. мистера "Я сам от себя тащусь". Досадно.

— Вы что же, знакомы? — округляет глазки Любаша, переводя взгляд с меня на него, и обратно.

— Отчасти, — фыркаю, не желая вдаваться в подробности.

— Как интересно. Две параллельные прямые все-таки пересеклись. Это судьба, котятки, — не сдерживая иронии, подводит итог тетушка.

В уме ей не откажешь, как и жертвой ЕГЭ не назовешь, разумницу.

Никак не реагируем на её слова. Каждый молча пожирает глазами оппонента.

— Что ж, не буду мешать, — быстро поднимается с места Любаша, поспешив ретироваться. — Вижу, вам есть о чем поговорить. Пока-пока.

Молча киваю, прощаясь с ней.

Пауза заметно затягивается. Тупо молчим, изучая друг друга с предельным интересом.

— Только не говори, что я всё это подстроила, — нервно развожу в стороны руки, зачем-то оправдываясь.

— Это все Любовь, — не могу не фыркнуть от такого каламбура, кивая на Любу, которая с грациозной походкой хищницы вышагивала на выход.

— Любовь, говоришь? А как же «на душе презерватив»?

Испанский стыд, е-мое! Помнит же, гаденыш.

Ну-ка, прекрати! — даю мысленный пинок под зад сама себе.

Самоуверенность, вот, что тебе нужно! А не этот нерв и жалкие нотки в голосе.

Грациозно присаживаюсь в кресло, коли никто не предлагает.

Грубиян.

Еще шире улыбаюсь, при этом смело гляжу в лицо бурильщика.

Вообще-то, я изначально удивилась: почему бурильщик, а не буровик? Их же вроде так называют, нет? Потом полюбопытствовала в «тырнете». Буровиками называют всех, кто работает в бурении. Инженер, рабочий, директор буровой компании — все они буровики. А Бурильщик — конкретная профессия. Он сидит за пультом управления буровой установки и управляет процессом бурения. Вот оно чё, Михалыч!!

А еще я почерпнула околобурильные шуточки, в чем разница данных понятий. Например: «Надо определять по правилу буравчика»; Или «Глубиной пробура. На буровиков никогда не жалуются женщины. А вот бурильщики иногда получают отказы…»; или такое: «Бурильщик — бурит, а буровик — буровит!»

Класс!!!

Стоило только подумать об этом, как настроение тут же бодро подскочило вверх. И улыбка перестала быть искусственной.

— Он на месте, — соизволяю ответить на провокационный вопрос.

О-о, волшебное воздействие моего «смайла» имеет успех. Федя медленно растянул свои залипательные губы в очаровательной улыбке. Вальяжно так, лениво.

Почему залипательные губы? А они у него, как у Гагарина: уголки при любом настроении всегда приподняты вверх.

И щетина на лице, как я люблю. Как раз та первая стадия в росте бороды, что называется "секси".

— Что, опять залипла? — спросил он, опять же не без подколки.

Засранец самовлюбленный.

Вот у кого надо учиться самоуверенности. Всего день переписки, а он успел заспамить меня своими фото. Я, снова Я, и это опять Я. Распрекрасный.

Я таким количеством селфи похвастаться не могла.