— Какое, на фиг, искусство? — возмутился Мишка. Затем его озарило. — А-а-а, ты про музей! Ну дак там же вокруг милиции немерено, и правительственный маршрут проходит. Для тугодумов повторяю: район тише и спокойнее, чем кладбище.

— Си-га-ре-ты! Я просила… — громче и уже злее сказала Марина, прожигая взглядом белоснежный воротничок и маленькую родинку над ним.

— Дорогая, — попросил Андрей, — тоном ниже.

Подключился невпопад и Михаил:

— Сигареты ухудшают цвет лица, морщины опять же. Дополнительные расходы на косметические салоны, — и передразнил кого-то: — Гоммаж, массаж, эпиляция!

— Уроды, — откликнулась она привычно.

Андрей едва прикрыл глаза, но Мишка заметил, что он очень недоволен своей подругой. Девушка сердито откинулась на мягком сиденье.

— А на пять тридцать, — попытался он погасить накаляющиеся страсти, — у тебя долгожданная встреча. Александр Сергеевич наконец соизволили снизойти. Слушай, Андрюх, поднабрался я у тебя этих словечек, теперь не избавлюсь никак. Ребята уже смеются.

Марина ледяным тоном сообщила:

— Чего-то мне и квартиру уже расхотелось смотреть.

— Как хочешь, — сказал Андрей, — справлюсь сам.

И остановил машину возле кафе с забавным названием «Симпомпончик». Он проезжал мимо него по два-три раза на дню, но все никак не удосуживался зайти, хотя все время обещал себе, что завтра же непременно вылезет из машины и заглянет — вдруг заведение окажется таким же милым, как и его название.

— Куда это ты собрался? — спросила девушка.

— Если мне не изменяет память, курить хотела ты, — устало ответил он.

Мишка привычно двинулся следом. Он всегда ходил следом за другом и еще ни разу в жизни не пожалел. Андрею фартило, и фартом своим, надо отдать ему должное, он честно делился с окружающими, особенно же — с ним. Только с таким компаньоном, как Андрей, можно было в неполные двадцать шесть иметь солидную фирму, недурной доход, квартиру, машину, совершенную свободу действий и при этом не слишком напрягаться из-за сопутствующих проблем — бизнес их был до смешного честным.

— Ну и чего вы грызетесь целый день? — спросил он.

— Честно говоря, меня это радио над ухом немного утомляет.

— Дак клевое же радио — и ноги от ушей.

— Согласен, — неожиданно едко ответил Андрей, — уши знатные.

В кафе было почти пусто — только у окна сидели две женщины, а на столе важно восседал симпатичный желтый енот. Получалось, что он протягивает к вошедшим лапы и словно просится на руки.

— Ты глянь, как теперь на троих соображают, — мотнул головой Мишка. — Дамам явно не хватает кавалеров.

Андрей разглядывал енота, и лицо его осветилось неожиданно доброй, детской улыбкой. Потом он поднял глаза на Татьяну, и что-то возникло между ним и этой незнакомой женщиной со странными сверкающими глазами. Он и сам толком не понял, что именно. Просто холодок продрал между лопаток, но ведь причиной мог быть и обычный сквозняк — незачем торчать в дверях. А еще мелькнула шальная мысль отменить все встречи и дела, подойти, напроситься четвертым, поговорить по душам с енотом, пока его не унесли отсюда и не подарили какому-нибудь капризному и избалованному малышу. Андрей не был уверен, что в доме ему не хватает именно енота, но кого-то подобного — наверняка.

Взгляд у женщины был такой, будто она в этот миг смотрела на спокойное море, хризолитовое, утреннее, в маленьких белых барашках. Море плескалось в ее глазах, хотя цвет их издалека было не рассмотреть. Ему показалось, она сидит здесь, словно русалка на скале, веками, и ждет его, единственного и неповторимого, а корабль все не плывет. И значит, он упускает свое счастье, гоняясь за пустыми сокровищами в других океанах.