Увидев, что имеет дело с иностранцем, человек похлопал указательным пальцем правой руки по левому запястью. Факир сразу же понял, возвел глаза к небу и, поскольку привык определять время по индийскому солнцу, сообщил время французу с разницей в три с половиной часа и тридцать минут. Его собеседник, который лучше понимал английский, чем мог на нем изъясняться, тотчас же сообразил, что опаздывает за детьми в школу и не успеет забрать их на обеденный перерыв, поэтому продолжил безумный бег по направлению к парковке.

Видя, как люди входят и выходят из магазина, индиец заметил, что очень немногие из покупателей, а точнее, ни один из них не одет, как он, в костюм из блестящего шелка. А чалму вообще никто не носит. Да, мимикрировать под француза не получилось. Но он надеялся, что это не повредит его миссии. Рубаха и сандалии издалека могли бы произвести здесь впечатление. Когда он вернется, то поговорит со своим кузеном Джамлиданупом (произносите: джем-ли-да-глуп). Именно он настоял на этом костюме.

Аджаташатру минуту созерцал стеклянные двери, которые открывались и закрывались перед ним. Все, что ему было известно о современной жизни, он почерпнул из голливудских и болливудских фильмов, которые смотрел по телевизору у своей приемной матери Сиринг (произносите: сыр-ринрили – для англофилов – soaring – сэр-Инг). Странно было наблюдать, как это изобретение, которое он-то считал последним словом техники, оказалось жалкой банальностью для европейцев, совсем не обращавших на него внимания. Но даже если бы нечто подобное появилось в Кишанйогуре (произносите: киш-и-йогурт), он с неменьшим волнением созерцал бы стеклянные двери этого технологического храма. Французы – просто избалованные дети.

Как-то раз, когда ему было всего девять лет, в его деревне, где были неведомы признаки прогресса, какой-то английский искатель приключений сообщил ему, показывая зажигалку: «Все, что сделано по последнему слову техники, – настоящая магия». Ребенок не понял, о чем идет речь. «Это просто означает, – объяснил ему человек, – что вещи, которые кажутся мне обыкновенными, для тебя выглядят как волшебство. Все зависит от технического уровня общества, в котором живешь». И тогда на большом пальце иностранца запрыгали искорки, которые потом превратились в голубое, горячее и яркое пламя. Перед уходом мужчина сделал ему подарок в обмен на довольно странную услугу, о которой мы расскажем позже, – он отдал ему этот волшебный предмет, еще никому не известный в его деревушке, затерянной на кромке пустыни Тар. Именно с этой зажигалкой Аджаташатру впервые начал показывать фокусы и пришел к решению стать факиром.

Накануне он испытал аналогичное чувство, когда летел на самолете. Путешествие стало для него невероятным испытанием, ведь во время своих многочисленных воспарений перед публикой он не взлетал с помоста с коровами (священными) выше, чем позволяли механизмы, ловко спрятанные под их ляжками, иначе говоря, не выше чем на двадцать сантиметров, да и то если эти приспособления были тщательно смазаны маслом. И бо́льшую часть ночи, раскрыв рот и почти вывихнув себе челюсть, он смотрел в иллюминатор.

Наконец, когда индиец собрался с духом перед автоматическими дверями, он отважился войти. «Поразительно! – сказал он себе, устремив взгляд на детскую игровую комнату, расположенную неподалеку. – ИКЕА строит школы и детские дома в Индии, но не построил там еще ни единого мебельного магазина!»

Это напомнило ему о более чем десятичасовом путешествии, включая машину и самолет, и о том, что у него теперь осталось немного времени для завершения своей миссии. Его самолет улетает завтра. Он ускорил шаг и поднялся по широкой лестнице, выстланной синим линолеумом и ведущей на следующий этаж.

* * *

Для тех, кто живет в западных странах с демократическим уклоном, мистер ИКЕА разработал по меньшей мере необычный коммерческий проект: принудительный осмотр его магазина.