— Нет. Не закрыть. Не закрыть! — Парень поднимает мясо с пола и снова бросает на стеллаж. — Оставить ненадолго, охладиться, — добавляет он и лыбится, когда я уже готова подвесить его на тот самый крюк, где висит свиная тушка.

— Гад! Это называется «не рой другому яму, иначе сам в нее свалишься»! — Возвращаюсь к двери и начинаю со всей дури лупить по ней руками. — Эй! Выпустите нас! — Кричу во весь голос и понимаю, что вряд ли меня кто-то услышит.

— Бесполезно, — заявляет он. — Там слышимость нулевая.

— Ты откуда знаешь? — Стреляю глазами в его сторону и продолжаю стучать. Мои ноги, обутые в туфли, начинают конкретно подмерзать.

— Пробовал. Мы с Виталиком…

— Ах вы с Виталиком… — перебиваю его я. — Вы с Виталиком — два неблагодарных австралопитека, — шиплю, раздувая ноздри, и поправляю рукой сползающую на лоб шапочку.

— Ты тоже не ангел мира, — усмехается Эльдар себе под нос. — Отравить меня решила?

— Не отравить, а наказать. — Игнорирую его переход на «ты». — Ты бы не умер от слабительного. А теперь мы тут из-за тебя имеем все шансы замерзнуть насмерть! — Чувствую, как холод пробирается выше колен. — Или как минимум что-нибудь отморозить. Когда он нас откроет?

— Он не откроет, — констатирует мой новоиспеченный помощник.

— Что значит — не откроет?

— Я должен был это сделать спустя десять минут после того, как ты зайдешь в эту дверь.

— Елки-палки… — беспомощно роняю лицо в ладони, осознавая весь кретинизм сложившейся ситуации. — И что ты прикажешь теперь делать? — Поднимаю на него взгляд и чуть ли не плачу от досады. В душе зарождается крохотная надежда на спасение, и я сразу ее озвучиваю:

— Может, позвонить кому-нибудь? В душе зарождается крохотная надежда на спасение.

Он достает из кармана телефон и смотрит на экран:

— Здесь связь не ловит.

— Это все какой-то страшный сюр, — дергается мой голос, а сердце в этот момент обливается кровью. От холода я начинаю перетаптываться с ноги на ногу.

Эльдар опускает взгляд и зависает на моих ногах. Затем снимает с себя халат, а за ним пиджак, и набрасывает его мне на плечи.

— Так будет теплее.

У него что, совесть проснулась?

— Замерзнешь, — бурчу в ответ вместо благодарности.

— Значит, так мне и надо, — спокойно отвечает парень, подходит к двери и начинает в нее стучать. Так проходит еще минут пять.

Я понимаю, что все это безнадежно. Если мы не умрем здесь, то точно получим воспаление легких. Я снимаю с себя пиджак и протягиваю его парню:

— Вот. Возьми. Будем греться по очереди.

— Не надо, — говорит он. А я смотрю на его подкачанные бицепсы, на которых умеренно выпирают голубые вены.

— У тебя вон руки голые.

— А у тебя ноги… — не поворачивая головы, отвечает он.

— Что ноги?

— Красивые. — Эльдар бросает на меня мимолетный взгляд, а я ошарашенно гляжу на него.

Возможно, будь я помоложе, то, наверное, и обратила бы на него внимание. Но точно не в моем возрасте. Меня дети уже давно не интересуют.

— Спасибо, — отвечаю я и отдаю ему пиджак.

— Валерия Андреевна… — Смотрит так, словно я голая перед ним стою.

— У-у-у? — Ловлю на себе иго изучающий взгляд.

— Я знаю, как нам согреться, — ухмыляется парень.

— Совсем обалдел? — взрываюсь я в праведном гневе.

— Да я не о том, о чем вы только что подумали, — хмыкает он. — Можно просто обняться. И будет теплее.

— Обняться? — Задумываюсь над рациональностью его слов.

— Ага. — Парень разводит руки в стороны и ожидающе смотрит мне в глаза.

— Ладно.

Неуверенно подхожу к нему, и Эльдар заключает меня в сильные мужские объятия.

— Обнимите меня в ответ, — требует он. — Так, чтобы ваши руки оказались под пиджаком. Будет теплее.