Спустя некоторое время она, наконец, закончила, картину. Вся испачканная в краске, Оливия начала умываться в тазу и, вытирая свои руки и лицо мягким полотенцем, посмотрела в зеркало. Ее достаточно густые карамельного цвета волосы, украшенные небольшими завитками у висков, не были эталоном красоты. Так уж вышло, что девушкам, в особенности леди, должно следить за модой и за своим внешним видом, исправлять все свои недостатки или умело скрывать их. И каждый раз она пыталась уложить эти кудряшки, но все было тщетно: спустя несколько минут они принимали свою природную форму, либо выбивались из прически. Мелкие веснушки не давали ей покоя еще с детства и располагались на скулах, и переносице ее круглого лица. Один раз она думала воспользоваться специальным кремом, чтобы скрыть их, но вспомнила про тот крем с ртутью, которым мазалась ее мать, и сразу отбросила эту затею. Окинув взглядом себя сверху вниз, она в очередной раз отметила про себя свою полноту. Иногда она чувствовала себя крайне неловко из-за этого, словно она занимает целый входной проем. Конечно, она была не настолько большой, но определенно пухленькой. Пожалуй, единственное, что ей в себе нравилось, так это большие темно-зеленые глаза и теплый розоватый оттенок кожи.

Тихо вздохнув, она открыла шкаф и стала выбирать платье. Их было достаточно много, но носила она только половину. Мать часто заказывала ей платья самовольно. Из-за оказанного давления Оливия не могла спокойно принять решение сама относительно одежды, и поэтому приходилось подчиняться ей.

Перебирая бесконечные слои платьев, она все-таки нашла среди них светло-голубое муслиновое. Это было то, что ей нравилось больше всего. А теперь нужно было лишь позвать свою камеристку Руби, чтобы одеться и подобрать подходящую шляпку, а также перчатки.

Глава 2

Став герцогом Лендским в возрасте двадцати пяти лет, Саймон Смит наследовал не только массу привилегий, но также массу проблем и хлопот с землей, поместьем, арендаторами и хозяйством в целом. Но с течением времени обучился и достаточно ловко управился со всем, что ему оставил отец. Спустя один только год он успел наладить благоприятные отношения с арендаторами теперь уже его земель, успешно рассчитался с долгами своего отца за счет сбереженных герцогом средств и использовал новое удобрение, что в разы повысило урожайность полей, следовательно, и жизнь своих подопечных.

— Изабель, — отложив тарелку и, вытирая рот салфеткой, обратился Саймон к экономке, — спасибо за отличный завтрак. Это новый рецепт или ты изобрела своими талантливыми руками секретный ингредиент?

— Что ты, дорогой! Мне ведь совсем не сложно, — смутившись, воскликнула миссис Рутнер. — Все то же самое, просто добавила побольше специй. А ты все такой же лестный и прозорливый, как был когда-то мальчишкой.

Саймон шутливо поднял руки вверх.

— Никакой лести, всегда была только чистая правда.

— А когда ты посыпал комплиментами и пытался выклянчить булочки, которые были для гостей? — Она прищурила глаза.

— Все сказанное тогда было правдой… как и то, что я пытался выклянчить эти булочки, — со смехом ответил Саймон. — Кстати, где наш лакей Фредди?

Миссис Рутнер развела руками и схватилась убирать со стола, не поднимая глаз на герцога.

— Не знаю, дорогой. Наверное, помогает на кухне.

Раздражение охватило его. Саймон с грохотом отодвинул стул и пошел к выходу.

— Передай этому «помощнику», что его похождения к винному погребу закончатся в следующий раз тем, что он проснется однажды помощником конюха, который будет убирать свежий навоз по утрам. Это в лучшем случае, — сурово закончил он, выйдя из столовой.