Она печатает на клавиатуре и нервно смотрит на меня. Её большие зелёные глаза и рыжие волосы внезапно сияют, когда на неё падает солнечный свет. Девушка снова прикусывает свои чёртовы губы.

— Сколько ключей вам нужно?

— Лишь один. Но если захочешь воспользоваться этим ртом, то можешь взять другой для себя и навестить меня позже.

В мире существует два типа женщин. Нет, не так. Их три. Первые — хорошие. Милые, заслуживающие достойного парня, который будет относиться к ним как к золоту. Однажды у меня такая была. Знаю, что никогда не встречу другую такую, не то чтобы я её заслуживаю, но такие девушки, как моя София, бывают раз в жизни, а её жизнь оказалась слишком коротка.

Поскольку ей нет замены, я соглашаюсь на один из двух других типов. Те, кто, либо принимают приглашение без сожалений, либо те, кто подобно цыпочке что передо мной, притворяются униженными или оскорблёнными, но в конечном итоге всё равно принимающие его. Им нужно чувствовать себя хозяевами положения и иметь преимущество. Мне плевать, с кем из них я закончу, лишь бы ночь закончилась моим членом в чём-то тёплом и влажном. Эти мероприятия забронированы для тех случаев, когда я не могу достичь того уровня забвения, достигаемого с алкоголем, который я вливаю в своё горло, чтобы забыть всё это.

— Прошу прощения? — она прижимает руку к груди и изумлённо смотрит на меня.

Читаю её имя на бейдже.

— Послушай, Шелли. У меня было дерьмовое утро. Я планирую провести сраный день, а потом хреновый вечер. Думаю, что мне будет хорошо одному. Но если ты захочешь присоединиться ко мне, это было бы фантастически. Если нет, пошли подругу. В любом случае мне всё равно. Но не притворяйся, что не смотришь на меня так, будто не хочешь, чтобы я перегнул тебя через этот стол и трахал до тех пор, пока ты не закричишь так громко, что это будет слышно на крыше. — Я закидываю сумку на плечо и борюсь с приступом тошноты от того, как легко эти слова срываются с моего языка. — Ключ, пожалуйста.

Она швыряет ключ в мою протянутую руку.

— Номер три двенадцать.

Не говоря больше ни слова, я хватаю свои шмотки и направляюсь к лифту. Пока жду, когда он откроется, я вижу, как она засовывает ключ в карман через отражающее стекло. Это зрелище должно было бы сделать меня счастливым, но это не так. На самом деле меня уже мало что радует. Даже не легкодоступная киска. Это было несколько месяцев назад, в результате чего мысль об ещё одном забывчивом трахе, ещё одной бесчувственной встрече заставляет мой желудок сжиматься. Гнилой алкоголь, циркулирующий в нём, тоже не помогает.

По дороге в свою комнату я лезу в коробку и достаю ещё одну бутылку «Абсолюта»; от него мне станет легче. Или не станет. Мне уже всё равно. Сегодня утром, перед тем как я покинул дом Смита, Мелли пришла проведать меня и застала в тот момент, когда я размышлял. Пока думал о том, что, чёрт возьми, собираюсь делать со своей жизнью. С ней случилось ужасное дерьмо, и, чтобы помочь ей, я сразу же превратился в человека, которым на самом деле являюсь. Я лишь хотел бы быть им всё время.

Было легко заявить ей о том, что я алкоголик, чтобы избавиться от неё. Смит и Мелли многого обо мне не знают, поэтому я держусь за этот фасад. Смит думает, что, когда исчезаю, я ухожу в запой, и, хотя порой это правда, чаще всего это не так.

Я действительно пытаюсь бороться с этим. Вчера пытался бороться с этим. Хоть и знаю, что сильнее, иногда чертовски легче быть слабым. И сейчас я не только слаб, я ещё и трус. В прошлом я ходил на пару собраний анонимных алкоголиков, но никогда не был особенно хорош в групповой обстановке, поэтому в итоге откланялся. Кроме того, я просто не общался ни с кем из людей там. Я не зависим от алкоголя; мне просто нравится, что он заставляет меня забывать, или, по крайней мере, раньше так было.