— Отвратительно, — согласилась она и начала изучать что-то похожее на брошюру. Она с торжественным видом кивнула, обнаружив то, что искала, и подмигнула мне. — Окей, вот что мы будем делать. Нужно с пользой провести время. Я хочу увидеть этого гребаного секс-зверя, Калума Бурро, — сказала она с жарким испанским акцентом. У нее никогда не получалось произнести его имя с серьезным выражением лица, а я не могла его слушать с таким же выражением. Калум Бурро — ее самый любимый порно актёр. Да, у нас есть любимчики. И вот что забавно — его фамилия явно была не Бурро. Я бегло говорила по-испански. Поэтому знала, что «burro» переводится как «осел». Серьезно, я могла понять, почему он выбрал именно такой сценический псевдоним в порно. У этого мужчины причиндалы, как у коня. Да, я знаю, что осел — не конь, но уловила его прикол.

— Через час он будет раздавать автографы, так что мы должны пойти туда и сделать все, что хотим, — продолжила она.

Я выхватила брошюру из ее рук и быстро просмотрела. И поняла, что если бы я пришла сюда (а я пришла), то попыталась бы извлечь максимум пользы из этого дерьма. Я чуть не завизжала от возбуждения, когда увидела в списке лиц, раздающих автографы, имя, которое искала. «Спасибо, Господи», — мысленно проговорила я. Мне действительно было неловко находиться здесь, и если это был единственный раз в моей жизни, когда я оказалась на порно-выставке… Ну, черт возьми, я собиралась обратиться за помощью к своей внутренней Николь и воспользоваться ею, даже если она продержится всего минуту.

— Плевать, что мы будем делать. Мы идем к палатке Эндрю Вуда, даже если мне придется исповедаться у священника, чтобы добраться туда, — заявила я со всей уверенностью, на которую была способна.

Глава 3

Никогда раньше не видела Николь такой взволнованной.

Нет, я видела ее взволнованной, но настолько — впервые. Ее могла взбудоражить любая мелочь: распродажи в «Мейсис», идеальные места в кинотеатре, которые я находила; когда покупала ей мокко с белым шоколадом в «Старбакс»; увольнение сотрудников, которые напортачили — и все в этом роде. Однако, сейчас ее реакция была неслыханной. Я очень сильно сомневалась, что дрожь от возбуждения являлась частью ее ДНК. И понятия не имела, что ее красивые, почти золотистые глаза могут блестеть, как у ребенка, оказавшегося в Диснейленде. Я также, черт возьми, не знала, что она начинала трепаться со скоростью тысяча слов в минуту, когда находилась под сильным впечатлением.

Господи, за что мне это?

По тому, как она вела себя в очереди, любой другой человек мог бы предположить, что она была на высоте. Ее густая льняная грива покачивалась из стороны в сторону, когда она всматривалась в проход между палатками, пытаясь разглядеть «любовь всей своей жизни». Никки была самой красивой девушкой, которую я когда-либо встречала. В сочетании с преданностью своим близким, которая посоперничает с немецкой овчаркой, и страстью защищать других, Никки походила на стихийное бедствие. Она была настоящей внутри и снаружи. И она точно знала, чего хочет от жизни, что только усиливало ее потрясающую индивидуальность. И теперь она желала попасть на радар Калума Бурро. У меня не было никаких сомнений в том, что получеловек-полуконь даже не догадывается, что его ждет.

— Кэт, у меня макияж в порядке? Ничего не потекло, а? Сиськи хорошо смотрятся? — спрашивала она.

Я изо всех сил старалась не закатить глаза, потому что на самом деле все это было чертовски мило, несмотря на то что ее легкомыслие граничило с раздражением. Хотя мне нравилось, когда Никки была счастлива.

— Твое лицо, как всегда, прекрасно, моя дорогая, а огромные сиськи выглядят так, что на них хочется покататься как на моторной лодке. — Я подмигнула ей, и она усмехнулась.