Танцующий в темноте - Т. Мартин

Я заставляю себя улыбнуться, надеюсь, очаровательно, когда поднимаюсь, чтобы вложить свою руку в его.

— Приятно познакомиться, Райф.

— Ага, — говорит он, что-то темное пляшет в его золотисто-карих глазах, — значит, она действительно говорит. Я уже начал переживать, что с ней что-то не так.

Горечь обжигает мой язык, умоляя дать ей волю. Но, каких мужчин я ожидала найти в подобном месте? Вспоминая причину, по которой я здесь, я проглатываю свое отвращение к тому, чтобы подшутить над ним. Мне нужно сыграть свою роль, если я собираюсь подобраться достаточно близко к этим людям, чтобы выяснить их причастность к исчезновению Фрэнки.

Мои губы слегка изгибаются, мой указательный палец игриво поглаживает его ладонь, когда он отпускает мою руку.

— Я делаю больше, чем просто говорю.

Низкий смешок срывается с его губ, когда он наклоняет голову. Его глаза сужаются.

— Посмотрим.

Прежде чем я успеваю ответить, он указывает на мужчину в левом конце стола, и я опускаюсь на свое место.

— Это Феликс, мозги братьев Мэтьюзз.

Братья.

Райф снова ухмыляется, и, клянусь, он как будто читает мои мысли. Дрожь пробегает по позвоночнику при этой идее, напоминая мне следить за каждым выражением своего лица.

Феликс протягивает руку, но он не встает, и я рада. По крайней мере, одним притворством меньше.

— Не обращай внимания на Райфа, — бормочет он, криво ухмыляясь мне, пока мы пожимаем друг другу руки. — Не все из нас подонки. — Райф закатывает глаза.

— Не позволяй ему сбить тебя с толку, сладкая. Он такой же мудак, как и все мы. Некоторые из нас просто не прачут этого.

Я оглядываюсь на Феликса. Он, наверное, на добрых пять лет старше меня, но у него более молодое лицо, чем у других: мягкие черты и большие глаза под копной светло-каштановых волос. Мой взгляд опускается на его яркий костюм — такой контраст с темнотой комнаты. Белая рубашка на пуговицах скрывается под тонкими бретельками подтяжек и накрахмаленным серым жилетом, но галстук-бабочка портит впечатление. Вещь достаточно большая, чтобы выглядеть как карикатура, и это яркий оттенок синего, которым я бы с удовольствием рисовала.

Я ожидаю, что Феликс будет спорить или отрицать заявление Райфа, но вместо этого он пожимает плечами, что-то опасное мелькает в его глазах.

— Туше, брат.

Крошечная искорка надежды на то, что я, возможно, нашла достойного брата, быстро угасает.

— Хотя, — добавляет Феликс, кивая в сторону противоположного конца стола. — Если кто-то из нас и справился со своими жуткими сторонами, так это он.

Я смотрю направо, затем борюсь с желанием сжаться на своем месте при виде третьего брата.

— Эмми, познакомься с Гриффом.

Грифф не произносит ни слова. Даже сидя, становится очевидно, что все они высокие, хорошо сложенные мужчины, но Грифф намного крупнее остальных. Его массивное тело сокрушает стул под ним.

На нем черно-белый смокинг, как у Райфа, но его плечи достаточно широки, мышцы угрожают порвать материал. Каштановые волосы выбриты по-военному, губы хмуро опущены. Глаза, однако, наслаждаются медленным изучением меня, начиная с линии талии и медленно продвигаясь вверх, пока не останавливаются на груди.

Когда он проводит языком по зубам, я подавляю дрожь. Тьма, которую я заметила в глазах его братьев, ничто по сравнению с черными дырами, уставившимися на меня сейчас.

— А и еще один, — бормочет Райф, поворачиваясь к мужчине, сидящему рядом с ним.

Намек на веселье возвращается в его голос, когда он почти хитро смотрит на оставшегося брата.

Впервые я перевожу взгляд на молчаливого мужчину, сидящего напротив. Он смотрит прямо на меня, все еще частично скрытый тенью, когда слабые лучи света над столом, пытаются добраться до него. Его голова слегка наклонена, большой палец поглаживает заросшую щетиной челюсть. Как будто он оценивает меня. Осуждает меня.